Ничего не бойся. Лиза Гарднер

это неопределенное движение, то ли детектив кивнула, то ли покачала головой.

      – Скажи наркотикам нет и все такое прочее. По рецепту, не по рецепту… между нормальной жизнью и наркотической зависимостью от лекарств проведена жирная черта, и я не хочу ее пересекать.

      – Значит, вы просто боитесь пить таблетки?

      – С чего вы взяли?

      – Многие боятся. Боятся влияния препаратов на их организм, боятся зависимости. Я никого не осуждаю. Мне просто интересно.

      – Все легко и просто. Я не люблю таблетки. Терпеть их не могу.

      – Считаете себя сильнее этой боли? Думаете, что таблетки вам не нужны?

      – Вы загоняете меня под стереотипы.

      – А вы избегаете моего вопроса.

      – Правда, что вы не можете чувствовать боль?

      Я улыбнулась, откинулась на спинку стула и бросила взгляд на часы:

      – Двадцать две минуты.

      Уоррен была отнюдь не глупа. Она тоже посмотрела на часы, висящие прямо над моим столом, и нахмурилась.

      – Вы же детектив, – продолжила я. – Естественно, что вы решили нарыть обо мне побольше информации. Вы могли почерпнуть многое из «Бостонского вестника», не говоря об огромном количестве научных публикаций, авторы которых проявили изрядный интерес к моей особенности. А теперь вы нашли подходящий момент, чтобы применить свои знания, отвлечь меня таким образом и уклониться самой от ответа. Лучшая мера защиты – нападение, не так ли? – Мой голос звучал холодно. – К вашему сведению, детектив, я не могу испытывать каких-либо проявлений физической боли. А это значит, что самое лучшее для меня – сосредоточиться на вашей. Я ответила на вопрос, теперь ваша очередь. Вы считаете себя крепким человеком?

      – Да, – выдавила Ди-Ди.

      – Но эта боль в плече и спине делает вас неповоротливой, не так ли?

      – Я даже голову не могу помыть без посторонней помощи!

      Я выжидающе посмотрела на собеседницу.

      – Доктора все твердят как один – ты поправишься. Это делай так, а это вот так, но тем не менее я даже спать нормально не могу. Не могу пошевелиться, не могу в свое удовольствие поваляться в постели, потому что теперь я просто ненавижу свою гребаную постель. Вы не представляете, каких усилий мне стоит лечь в нее, а потом встать. Я как старое разбитое корыто, к тому же еще и практически без работы. Недоело это дерьмо!

      Женщина закрыла лицо руками.

      – Черт возьми, кусок дерьма, ненавижу, ненавижу, мать твою!

      – Мелвин, – посоветовала я.

      – Что? – Ди-Ди подняла голову, в ее глазах мелькнул полудикий блеск. За свою карьеру я уже много раз видела такой взгляд – как у загнанного в угол зверя.

      – Мелвин, – спокойно повторила я. – Думаю, вы можете назвать свою боль Мелвином. Ненавистный кусок дерьма Мелвин. И каждый раз, когда он вас побеспокоит, накричите на него. Придумайте побольше ругательств. Почему бы и нет? Может, вам и правда станет лучше. Осознайте свое превосходство над Мелвином, и ваше «Я» станет гораздо сильнее. Вам ведь этого не хватает? Чувства