Кондотьер. Макс Мах

ни о чем подобном не думала, даже не предполагала, но, по-видимому, интуицию не обманешь, и предвкушение соблазна уже тогда было растворено в воздухе, которым она дышала, бродило в ее крови.

      «И кто же я тогда после этого? – спросила она себя, переходя Невский проспект по сигналу регулировщика. – Подстилка офицерская или сознательная революционерка?»

      Впрочем, вопрос глупый. Революционеры, а Натали по жизни знала их немало, с кем только не спали. И революционерки тоже. О некоторых случаях в приличном обществе и не намекнешь, не то, что обсуждать. А полковник Шершнев ее не обманом в постель увлек и не силой взял, хотя и пустил – не без этого – силу в ход. Не без ее, однако, на то согласия, пусть это согласие и выражалось всего лишь в нечленораздельных воплях.

      «Н-да, орала я, полагаю, знатно… Впрочем, кто мне судья?»

      Натали вошла в кондитерскую «Вольфа и Беранже» и огляделась в поисках Ольги. Та сидела в глубине зала и, заметив Натали, сразу же замахала рукой. Легкая, белокурая, светлая… Не женщина, а нимфа, лесная фея или еще кто.

      «Типичный оперативник контрразведки!» – усмехнулась Натали, сунув зонт в корзину и передавая гардеробщику влажное пальто.

      – Здравствуй, Ляша! – поздоровалась Натали, припомнив гимназическое прозвище подруги. – Надеюсь, ты вчера не пострадала?

      – Здравствуй, Тата! – Ольга тоже помнила, «кто есть кто в гимназии Вагнера». – Честно говоря, я чуть не описалась, но, слава богу, пронесло!

      – Да, удачный выдался вечерок! – усмехнулась Натали и повернулась к официанту. – Ромовую бабу и жасминовый чай.

      – А ты всегда носишь с собой револьвер? – спросила Ольга, делая свои знаменитые «круглые» глаза, едва официант отошел от их столика.

      – Это не револьвер, а пистолет, но, по сути, неважно. Да, ношу.

      – А где ты так научилась стрелять? Ты же лучница, а не эта, как их? Ну, эти, которые из винтовок…

      – Да, само как-то вышло, – пожала плечами Натали. – Научилась.

      – Здорово! А кто это был? Ну, те, которые на твоего приятеля?..

      – Не знаю, – снова пожала плечами Натали.

      – Как это не знаешь? А он? А полиция что говорит? А он ничего, кстати! Ты с ним спишь или как?

      – Я… Что? – опешила от такого напора Натали. – Ах, да! Да, Ляша, сплю и получаю удовольствие! Полиция молчит, тоже, по-видимому, ни хрена не знает. А мой любовник, если и знает, мне не расскажет. Козел!

      Теперь настала очередь Ольги. Тирада Натали – не сказать, чтоб спонтанная, то есть выданная не без умысла – произвела на нее весьма сильное впечатление. Особенно некоторые слова. Во всяком случае, упоминание слова «хрен», имея в виду отнюдь не овощ, заставило молодую женщину вздрогнуть и покраснеть.

      – Ой! – пискнула она. – Я…

      – Ляша! Ну, не будь «блондинкой»! Можно подумать, ты не знаешь, о чем речь, и этих слов никогда не слышала.

      – Да, нет, – краснея, пролепетала Ольга. – Мы это как-то по-другому…

      – И как, если не секрет?

      – Вещь