Кондотьер. Макс Мах

Генрих был задумчив, если не сказать хмур. – Вот и славно! Те, кто за мной наблюдают, они ведь тоже ничего не понимают, и это их нервирует.

      – А не боитесь осложнений?

      – Волков бояться, в лес не ходить.

      – Стало быть, лес? – Натали приняла руку Генриха, хотя по-настоящему на нее не опиралась, памятуя о сломанных ребрах полковника.

      – Самое подходящее место для тамбовских волков, нет?

      – А вы памятливый, даже когда пьяный.

      – Вы не поверите, Наташа, но, когда пьяный, я много лучше все понимаю и запоминаю тоже. Таковы особенности моей физиологии.

      – А как вы себя чувствуете рядом с женщиной, которая выше вас на целую голову?

      Зачем она об этом спросила?

      «Вот дура!»

      – Вопрос неверный, – усмехнулся в ответ Генрих. – Правильный вопрос: как чувствует себя женщина рядом с мужчиной, который на тридцать лет ее старше?

      «Сукин сын!» – Но не устраивать же сцену!

      – Комфортно! – ответила она спокойно, почти легкомысленно, но, к своему удивлению, обнаружила, что все не так просто. И даже еще хуже.

      – Взаимно.

      Они как раз вошли в дом, где, по словам Елизаветы, предполагалась этим вечером скромная вечеринка. Было около девяти, и основная масса гостей уже собралась. Судя по их количеству, вечеринка, и в самом деле, планировалась скромная. Для определенных кругов, разумеется. Для тех самых людей, которые живут в собственных особняках, загородных домах и дворцах, то есть там, где полторы сотни гостей не выглядят забившей все свободное от мебели пространство толпой.

      – Добрый вечер, Лиза!

      Их никто никому не представлял. И, разумеется, новые времена – новые порядки. Частная вечеринка – по, бог весть, какому поводу – не предполагала присутствия мажордома, выкликающего имена и титулы вновь прибывших. Вошли никем не замеченные, подхватили по бокалу шампанского с подноса лавировавшего среди гостей официанта, прошлись между распавшимися на пары и группы хорошо одетыми мужчинами и женщинами и встретили хозяйку дома, спускавшуюся как раз со второго этажа.

      – Рада, что пришли! Генрих! Натали! Пойдемте, я познакомлю вас с мужем!

      – А стоит ли? – Генрих не отказывался, он сомневался.

      – Генрих, моему Ивану интересны только тяжелые аэропланы, биржевые котировки и призовые кобылы, – двусмысленная усмешка не без иронии к самой себе и своим словам. – Ты просто мой родственник. Сомневаюсь, что он помнит в лицо хотя бы одного из них. Ну, кроме, маменьки и дядюшки Николая Никифоровича. Пойдемте!

      – Что ж…

      – У вас отменный вкус, – шепнула женщина Натали, когда они проходили мимо бильярдной.

      – Вы имеете в виду… – но Елизавета не дала ей даже вопроса задать.

      – О, да, милая! Вы одеты с большим вкусом, но я не о тряпках. Я о мужчине!

      Натали непроизвольно обернулась на отставшего на несколько шагов Генриха, и их взгляды встретились.

      «Черт!» – она отвернулась, но только за тем, чтобы увидеть в зеркале свое отражение.

      Этот наряд она