Коронатор. Симона Вилар

хода. Боясь погони, Анна часто принималась петлять по дорогам, но день сменялся днем, и страх исчез. За спиной же словно крылья выросли.

      «Я еду домой. И там, только там я встречу его…»

      В Кале господин Венлок, наместник ее отца, разинул рот от изумления, когда она ворвалась к нему, измученная, растрепанная, со шпицем на руках.

      – Милосердный Боже! Ваше высочество…

      Над проливом сыпал мелкий дождь, но Анна улыбалась и подставляла лицо бризу. Она возвращалась домой, в Англию. Там ее отец… И там Филип…

      Ссора с отцом после прибытия обескуражила ее. Уорвик потребовал от нее вернуться к супругу, Анна же скорее откусила бы себе язык, чем поведала ему о своих отношениях с Ланкастерами. А теперь… Теперь она дала слово написать письмо. Письмо Эду!..

      Откинув одеяло, она села. Вайки, звякнув бубенчиками на ошейнике, спрыгнул на пол. Девушка встала. Гофрированная рубашка из белого батиста облегала ее до пят. Она сунула ноги в меховые туфли и пошла к столу, где возвышался массивный письменный прибор и лежали наготове листы пергамента.

      – Я напишу это письмо… Я напишу это письмо… – твердила она, как заклинание.

      Она вспомнила Эдуарда. Серые глаза, гладкие душистые волосы до плеч, персиковый румянец, как у девушки. «Он казался завидным женихом, – думала она. – И отец уверен, что Эд любит меня. Я должна написать ему так, чтобы он примчался в Англию на помощь отцу».

      Она обмакнула перо и начертала:

      «Высокочтимый принц Уэльский! Я, Анна, супруга вашего высочества, справляюсь о вашем здравии и…»

      Анна сжала виски пальцами и швырнула лист в огонь. Несколько мгновений она глядела, как скручивается и темнеет в пламени пергамент. Она вспоминала письма, которые присылал ей Эдуард в эти два месяца. Поначалу тон их был тревожным, даже нежным. Упреков не было. Лишь неотступно звучал вопрос: кто был до него? Ричард Глостер или… Филип Майсгрейв? Это имя возникло не сразу, но Анна была до того напугана, что не стала распечатывать последующие письма, сразу кидая их в камин. Тогда Эдуард прислал ей записку через своего отца – короля. Записка была сухой, официальной, но Анне сразу стало легче. Пришло даже послание от королевы Маргариты – любезное, полное литературного красноречия. Анжуйка владела живым и легким стилем. Письмо было написано на латыни. Но и ей Анна не стала отвечать. И вот теперь отец приказал…

      «Я должна написать нечто такое, чтобы Эд приехал как можно быстрее. Но что? Может, следует пробудить его ревность?»

      Вайки расположился на полу там, где лежало солнечное пятно. Анна посмотрела в окно и вдруг сообразила, что сегодня первый день весны и впервые после бесконечных дождей выглянуло солнце. Она улыбнулась. С солнцем возвращается надежда. Филип… Она летела к нему, как на крыльях. Анна прикрыла глаза, вспоминая его смуглое скуластое лицо, прямой нос, пронзительно-синие глаза под прямыми стрелами бровей, мягкие и пышные, как заросли папоротника, волосы. Фил…

      Неожиданно она потянула к себе новый лист пергамента и начала быстро писать:

      «Мне