Белая Маска. Дежавю. Максим Александрович Глухманюк

смеха, но его не последовало.

      – Ты не смеешься? – удивился Иван.

      – Нет, – очень серьезно ответила Катя.

      – Почему?

      – У тебя вообще никогда не было девушки? – спросила она.

      – Дай-ка припомнить… Кажется, нет, – усмехнулся Иван. – Хотя знаешь… Нет! Я бы такое запомнил…

      Напряжение стало растворяться. Парень почувствовал себя гораздо комфортнее.

      – И ты никогда не трахался? – просто спросила Катя.

      Иван едва не отправился в нокаут от такой прямоты. Удар был неожиданным. И угодил в самое слабое место.

      Он очень хорошо знал, где находится та едва уловимая черта, за которой человек теряет сознание. Не важно, от чего: шокирующего известия; недостатка кислорода; потери крови или просто из-за того, что ему очень крепко дали по роже.

      И сейчас Иван оказался на этой самой черте, едва не соскользнув вниз, в темноту.

      Напряжение вернулось. И неловкость вернулась тоже.

      – Нет, – тихо ответил он. Во рту у него пересохло, а в горле появился песок.

      – И не целовался? – Катя продолжала допрос.

      – Нет, – ответил Иван, помолчал и добавил: – Представляешь?

      – Не думала, что такое бывает, – ответила она.

      Иван отвернулся от кружащих по стадиону машин, прислонился к брусьям спиной и скрестил руки на груди. Чувствовал он себя очень необычно.

      С одной стороны – ему было стыдно, неловко и вообще неуютно после того, как он ответил на такие личные вопросы. Ответил на них впервые не только лишь себе. Ему хотелось убежать, чтобы никого не видеть. Чтобы никто не ковырялся в его внутренностях и не трогал больные темы.

      – Не позволяй людям залезать языком тебе в жопу, – говорил Ивану отец. Что это значило, парень понимал смутно, но ощущал, что прямо сейчас происходит нечто подобное.

      Но с другой стороны…

      Катя его все сильнее цепляла. Он начал испытывать к ней эмоциональную симпатию, а не только половое влечение.

      Ствол Ивана все еще стоял. Теперь он был каменным. Казалось, что им уже можно колоть дрова.

      – Вот такой я ненормальный, – сказал Иван, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

      – А мне кажется, это очень даже мило, – ответила Катя. – Таких чистых людей осталось совсем мало…

      – Да, – согласился Иван. – Большинство вылечилось, а остальных закрыли в дурдоме. Один я пока бегаю на свободе…

      Катя совершенно искренне засмеялась, а потом пододвинулась к Ивану еще ближе и перекинула одну руку на брусьях так, что теперь парень оказался в ловушке: слева и справа от него были тонкие женские руки, за спиной – брусья, а впереди – стройное тело и сексуальное лицо без единой капли косметики.

      Хитрая женская мордашка была совсем близко от покрытого щетиной лица. Машины сделали еще один круг, и яркий свет осветил женское лицо. Лишь на мгновение, но и этого мгновения хватило, чтобы Иван заметил, как его новая подруга прищурилась.

      Вдруг, он понял, что девушка прижимается низом своего плоского живота к его стволу.

      – Значит, «Белая Маска», –