Призраки не умеют лгать. Аня Сокол

Сама, бывает, так же делаю. Делала.

      Хозяйка плавно переместилась к накрытому столу, между делом успев представиться Ереей Авдотьевной, но тут же попросив звать по отчеству.

      – Ну и наделали вы шуму, – без умолку говорила женщина, доставая из печи чугунную сковороду с дымящейся картошкой. – Чужих в наших краях лет пять не бывало. Я даже за стол не дала сесть, послала Сашку разузнать, кто пожаловал. Разговоров теперь на всю зиму хватит, – мечтательно протянула хозяйка, – за такое не грех и выпить.

      Парень мученически застонал. Авдотьевна, метнувшаяся было к двери, развернулась, уперев руки в бока.

      – Небось набрехал, что мы тут пьём без продыху? – голос, поначалу возмущённый, вдруг стих. – А может, и вправду пьём, – уже миролюбиво согласилась женщина. – Чего ж ещё делать-то?

      Саша натянуто улыбнулся и полез в буфет за стопками, глазами прося прощения за родственницу. Я вернула улыбку. Дмитрий расслабленно откинулся на спинку стула.

      Бутыль, которую хозяйка водрузила на стол, поражала размерами и странным коричневым, словно чай, оттенком.

      Ужин затягивался. Авдотьевна разливала, они пили, закусывая кто огурцом, кто хлебом, кто картошкой. За окнами стемнело, а спать никто не собирался. Женщина то и дело что-то спрашивала о нас, о новостях в империи и мире, о жизни вообще. Я и Александр что-то рассказывали, Демон пропускал половину вопросов мимо ушей, отвечая по большей части односложно.

      – Какой, говоришь, дом они смотрели? – спросила изрядно захмелевшая хозяйка у Саши.

      – Десятый, – нехотя ответил парень.

      – Мертвецкую, что ли? – удивилась женщина – Неужто старая карга копыта откинула?

      Дмитрий предостерегающе положил руку мне на колено и ощутимо сжал. То, что хотела сказать, я благополучно забыла, правда, от неожиданности подпрыгнула на месте. Псионник подался вперёд.

      – А почему мертвецкая?

      – Тётя… – простонал Александр.

      – Чего тётя, – подперев голову рукой и явно настроившись на воспоминания, передразнила Авдотьевна. – Должны же люди знать.

      Парень махнул рукой, мол, делай что хочешь.

      – Мертвецкая потому, что мертвецы нынче там хозяева. Артаховы из-за этого и уехали.

      – Нет там никого. Проверял, – вставил Саша.

      – Мертвецы знакомые или со стороны кто прибился? – не обращая внимания на парня, спросил Демон.

      – Свои, конечно. Чужих не держим, – хохотнула тётка. – Пашка-блаженный монахиню туда заманил и того… прибил, а потом и сам повесился.

      – Пашка?

      – Фамилии не знаю, врать не буду. Сирота. К монастырю прибился, помогал и им, и нам, кому чего. За еду работал.

      – Почему блаженный?

      – Кад-арта у него не было. Всё голоса слушал, мол, это ангелы с ним разговаривают, – Авдотьевна подняла почти пустую бутылку и разлила ещё по одной. – Пусть земля ему будет пухом.

      – А что имперский корпус? Хозяева?

      – Какой корпус! – горько ответила женщина. – Нирра прискакала. С кавалерией.