Смерть меня подождет. Григорий Федосеев

наше путешествие.

      – Какие вести, Геннадий? – не терпится мне…

      – Трофим вернулся из бухты, не хочет идти в отпуск, просится в тайгу… – Взглянув на часы, Геннадий забеспокоился: – Двадцать минут остается до работы!

      Общими усилиями ставим палатку, натягиваем антенну. Геннадий устраивается в дальнем углу и оттуда кричит в микрофон:

      – Алло, алло, даю настройку! Один, два, три, четыре… Как слышите меня? Отвечайте. Прием.

      Я достаю папки с перепиской и разыскиваю радиограмму Трофима.

      «Прибыл в штаб, – пишет он. – Здоров, чувствую себя хорошо. Личные дела откладываю до осени. Разрешите вернуться в тайгу. Жду указаний. Королев».

      «Почему он решил не ехать к Нине? – думаю я. – Неужели в их отношениях снова образуется трещина? Мы ведь давно смирились с мыслью, что в это лето Трофима не будет с нами, и вдруг… Правильно ли он поступает?»

      Переговоры на этот раз со штабом не состоялись из-за помех в эфире. Отложили до утра.

      …Полночь. Все спят. В палатке горит свеча. Я просматриваю радиограммы, накопившиеся за время моего отсутствия, пишу ответы, распоряжения. В подразделениях экспедиции обстановка за эти дни мало изменилась. Работы разворачиваются медленно, мешают дожди, половодья. Есть и неприятности. В топографической партии на южном участке одно подразделение, пробираясь по реке Удыхину, провалилось с нартами под лед. Оленей спасли, а имущество и инструменты погибли. Нужно же было людям пройти длительный, тяжелый путь по горам, почти добраться до места работы – и попасть в ловушку!

      Потерпевших подобрали геодезисты, случайно ехавшие по их следу. В первый же день летной погоды этому подразделению сбросят с самолета снаряжение, продовольствие и одежду.

      – Сколько времени? – спрашивает, пробуждаясь, Василий Николаевич и, не дожидаясь ответа, вылезает из спального мешка. – Куда думаете направить Трофима? – вдруг задает он беспокоивший его даже и ночью вопрос.

      – В отпуск. Здоровье у него вообще неважное, после воспаления легких в тайге долго ли простудиться? Да и Нина будет, наверно, обижена его отказом приехать к ней.

      – Не поедет он туда, зря хлопочете, – возражает Василий Николаевич.

      – Это почему же?

      – Знаю, истосковался он по тайге, а вы ему навязываете отпуск. Нина подождет. Не к спеху!

      – Не было бы, Василий, хуже. Трофим ведь не щадит себя. Боюсь за него. Мне все кажется, будто он еще мальчишка.

      – Ну уж выдумали тоже – мальчишка! Смешно даже… У Трофима голова – дай бог каждому! К тому же он ведь что наметит – жилы порвет, не отступится. Характер имеет, – убежденно говорит Василий Николаевич.

      Я достал радиограмму, адресованную Королеву, с предложением ехать в отпуск, и разорвал ее, но новой не написал, отложил до утра.

      Ночью, просыпаясь, я все время думаю о Трофиме. Трудно сломить его упорство. Уж если он отложил поездку к Нине до зимы, его не переубедишь. Но и в тайгу посылать его после такой болезни было бы безрассудно. Что же делать?

      Утром