Горноспасатели. Владлен Авинда

из канистры, зарядил ракетницу, а запас ракет рассовал по карманам. Мотор успел остыть, и Громов ринулся за уходящим бандитом. – Мы с тобой, Красный конь, достанем преступника у Оленьего рога, там, где дорога делает несколько затяжных серпантинов! – прокричал Виктор Петрович сквозь встречный ветер и грохот мотора. Громов включил фару, пригнулся за рулем и будто слился со своим стальным конем. «Буран» словно приподнялся над снежной дорогой и скользил в воздухе. Спасатель форсировал двигатель, и снегоход шел на предельной скорости.

      – Не суетись на поворотах, Витя! – прокричал Громов, обращаясь к самому себе. Дорога начала петлять над обрывом. – Помнишь, Витя, памирские серпантины и трагическую эпитафию белой краской на скале: «Сергей Луков. Поехал прямо!» В том месте шофер с грузовиком нырнул в пропасть.

      «Буран» скользил по прямому отрезку дороги. Скалы, снег, пропасть, повороты дороги – все мелькало в калейдоскопе погони. – Ты, наверное, Сережа, заснул в долгой дороге в горах, проглядел поворот и потому погиб? – вел разговор Громов с покойным Луковым и таким способом концентрировал свою волю. – А я вот задумал пойти напрямик. Только тогда достану и обойду бандита! – последнюю фразу он прокричал и … красный «Буран» завис в воздухе, вылетев из-за поворота дороги. А Громов, точно жокей на быстром скакуне, преодолевал грозную преграду. Теперь железный конь мог каждую минуту рухнуть в пропасть и насмерть подмять своего седока. В лице Громова не было видно ни капли страха. Он будто смеялся над опасностью, презирал ее. В его риске и смелости сказывалась сила и воля, выработанная профессией горноспасателя. Это не был лихой азарт погони, когда в экстазе ты можешь даже потерять жизнь, а проверенные и отработанные действия профессионала, постоянно глядящего в лицо опасности. Хотя за все годы работы горноспасателем Громов впервые шел по следам уходящего вооруженного и опасного преступника, он вел погоню рискованно и мужественно. Прочертив дугу на «Буране», Громов плюхнулся с ним в сугроб внизу у нового поворота дороги.

      – Сократили три километра, Красный конь! Теперь будем ждать в засаде! – проговорил Громов и вынул обе ракетницы.

      Декабрьская ночь блестела звездами, искрилась лунным снегом и тихо созерцала смертельный поединок, разыгрывавшийся на Скалистом плато. Скоро появился желтый «Буран». Ларчиков спешил, резко заваливая снегоход на поворотах. Он оглянулся назад, но преследователя не увидел и сбавил газ. И вдруг впереди зажглись фары красного «Бурана» и ослепили лицо бандита. Тут же раздался выстрел из ракетницы и крик Громова: «Сдавайся!»

      Ракета ударила в лобовое стекло и разнесла его. Бандит отпрянул в сторону и свалился в сугроб. Громов бросился к нему, но мягкий снег не давал быстро бежать. Ларчиков успел вновь вскочить на сидение желтого «Бурана» и направить снегоход прямо на Виктора Петровича. Спасатель выхватил из кармана вторую ракетницу. Пока он взводил курок, на него стремительно надвигался желтый «Буран». Громов выпрямился, вскинул