Иосиф. Дмитрий Епишин

в ссылку отправили. Но он вскоре бежал и больше 4 лет на нелегальном положении находился.

      Суровая получилась молодость, зато повзрослел быстро, понял, что за людей отвечает. Да и время любви приближалось. Чувствовал – его женщина где-то рядом ходит. Она и пришла. Кето. Ненаглядная, единственная, незаменимая. Кето – счастье всей жизни. Грустное счастье.

      Незадолго до ее появления большое событие произошло. Первая русская революция грянула и его на съезд в Таммерфорс отправили. Как лучшего в Кавказском союзе РСДРП. По всей России стачки, забастовки. Поезда плохо ходят, трудно добирался. Да и денег на дорогу едва наскребли. Только все равно душа пела – на съезд едет, Ленина увидит, у алтаря революции причастится. Но съезда не получилось, мало делегатов собралось. Приехало всего четыре десятка человек, из руководящих только Ульянов, Красин да Румянцев. Решили провести конференцию. Не хорошо, конечно, но настроение все равно праздничное. Радовались новостям о боях, писали резолюции, учились стрелять из револьвера. Ульянов очень ярко говорил, очень убедительно. Иосиф с восторгом слушал. Понимал, как мало по сравнению с Ульяновым знает, как плохо владеет речью. Вот бы так научиться! Но потом совсем неожиданно мысль в голову ударила – сколько партийцев сегодня в революции участвует? Марксистов по России уже много развелось, а много ли большевиков? Ведь на самом деле революция без нас происходит. Восстание вспыхнуло без большевиков. Все началась с расстрела рабочих 9 января в Питере. Рабочие на массовые стачки сами вышли. Первый ивановский совет уполномоченных депутатов тоже без большевиков организовался. А в каких боях мы сегодня рабочих возглавляем? Советы везде сами по себе существуют. Есть хоть одна губерния, где большевики руководят их работой? Хорошо если где-то входят в составы. Марксисты вообще в революции руководящей роли не играют. Разве что меньшевик Троцкий, примчался в Питер из эмиграции и возглавил не надолго Петроградский совет. Но вскоре его арестовали, и вместе со всем советом поехал он в Сибирь в арестантском вагоне. По империи революция волнами ходит, то там, то здесь бои гремят, а мы резолюции пишем…

      Иосиф смотрел на разгоряченные лица делегатов и думал: нас же почти никто не знает в восставшем народе. Зачем все эти крики? Почему мы решили, что нас услышат и за нами пойдут? Хотя разве мы так решили? Я так не решал, и мои товарищи так не решали. Мало нас еще, чтобы о власти над империей мечтать. Вожди наши так решили? Но они постоянно за границей сидят, Россию совсем не знают. Даже внешне на русских людей не похожи. Красин вообще английским франтом смотрится. Рядом с ним в поношенной косоворотке стоять неудобно. И кормежку довольно сытную делегатам устроили. Откуда такие деньги? Как-то непонятно все это.

      Но больше всего Иосифа привел в недоумение проект Ульянова о конфискации всей государственной, помещичьей, церковной, монастырской, кабинетской, удельной земли. Для кого Ульянов проект писал? Если восставшие массы царя опрокинут, разве