Земля воина. Марик Лернер

твоих денег. Ведь сразу ясна причина. Видимо, слухи о вмешательстве мага и вине родича имели под собой почву. Недаром относились к ней в семье достаточно предупредительно и не заставляли выходить замуж или торчать в глуши.

      – Зачем ты объезжал недавно с Энундом наши владения? – спросила невразумительно женщина в ответ.

      – Ну, это и так ясно.

      – Зачем? – резко повторила, одним жестом давая понять – твоя задача открыть дверь и сопровождать наружу.

      – Когда границы владения нечетко обозначены из-за отказа или нежелания части подданных подтвердить присягу и прежние договоры, и возможны нападения со стороны вероломных соседей, крайне полезно показываться как можно чаще в разных местах, – на одном дыхании выдал Блор.

      Никто ему сроду ничего не объяснял, но ведь он всю жизнь живет по этим законам. Разница между фемом и герцогом – в размере контролируемой территории. Все остальное одинаково. Вот он я, ваш Господин и Сюзерен, кричат его действия. Или мои люди. Они готовы вас защищать, а попутно разобраться и с нежелающими платить налоги и исполнять повинности.

      – Правильно. Но этим занимается мужчина. А женщина? Возьми корзинку, – показала на стоящее у двери солидных размеров плетеное изделие с наброшенной сверху холстиной.

      – Помогает своим подданным, – тоном вопроса предположил Блор.

      – Вот именно! Больным, несчастным, пострадавшим не по своей вине. Пища, одежда, лекарства, заступается перед хозяином за бедных.

      Она ступала впереди, хромая почти незаметно. Длинное платье скрывало обувь до самых носков. Зачем – опять же в курсе весь Кнаут. На левой ноге специальный ботинок с огромной подошвой. Зато, привыкнув, ходит почти нормально. Посторонний не догадался бы.

      – Помогать подданным важно еще и потому, что кроме чувства ответственности за людей не стоит дожидаться, пока озлобившиеся будут швырять в спину камнями. Воровство, разбои на дорогах, насилие, неповиновение и мятежи никому не нужны. Лучше поступиться мелочью, чем потерять все или многое.

      – Не очень красиво звучит.

      – Ну да. Приятнее произносить заковыристые речи и закатывая глаза блеять на тему традиций. Именно они и определяют важнейшую вещь. Милосердие и сострадание у знатной женщины возведены в ранг добродетели.

      – И чего в этом плохого?

      – Ни-че-го, – раздельно сказала она. – Просто учись видеть за словами и традициями причины. Иначе одни не подменишь другими. Только испортишь окружающим жизнь.

      Шагнула через порог на ступеньки крыльца, мимо услужливо открытой двери, воспринимая действие как должное. Остановилась, прищурившись. Попав из полутемного коридора на ярко освещенное место, моментально получаешь резко бьющий в глаза свет. Блор тоже замер.

      – А! – сказала Жанель, заметив появившегося сбоку Денеса. – Младший Грай тут как тут. Как живешь?

      – Не жалуюсь, – пробурчал тот.

      – Отдай ему корзинку, – скомандовала. – Старший в семье обязан такие вещи соображать сразу.

      – Как