Земля воина. Марик Лернер

с прямой спиной и задранным гордо подбородком.

      – У них у каждого имеется индивидуальность и характер. Никакого шаблона, как в Храмах. Это…

      – Нетрадиционно, – с удовольствием сказала Жанель.

      – Да, но это ведь и хорошо, и плохо. Изображения обычных людей бывают только в посмертных масках. Сохранить изображения предков – это нормально. Все остальное… хм… граничит с богохульством.

      – Ты умный парень, – согласно кивнула она. – Самую суть схватил. Никто не позволит мне подобное выставить в Храме. Хотя это не имеет отношения к законам. Просто традиция.

      – Традиции и обычаи сдвинуть гораздо труднее закона. Ритуал затронуть – тем более. Молитв во многих местах просто не понимают из-за древности и языка, но изменить в них ничего нельзя. Не просто нарушение – боги не услышат.

      – Я разве претендую на изображение Великих? – она тонко улыбнулась. – Обычные люди на портретах.

      – Когда у меня появится город, я приглашу мадам покрыть его фресками. Особняк – так уж точно.

      – Комплименты ты делать умеешь, – рассмеялась довольно женщина. – А сам позировать станешь?

      – Что делать? – не понял Блор.

      – По памяти не получится. Надо видеть перед собой.

      – А! Посидеть в качестве образца. Нет!

      – Не похоже, чтобы ты был суеверен. Веришь, что изображение живого может отнять силу и свести в могилу?

      – Простите, мадам, но я так не думаю. Может, родился в деревне, но кое-что повидал. И э… знаю, на что способен сильный маг. Совсем не требуется полного подобия. Ни в каком виде. А вот кровь, волосы или мясо человеческое, попавшие не в те руки, могут и повредить при определенных умениях. К счастью, таких людей немного. И вы уж точно не из их числа. Это, – он показал на рисунки, – другое. Это искусство. Высокое искусство.

      – Почему же нет? – резко спросила женщина.

      – Может быть, потому что я не очень хочу чтобы все видели, каков я внутренне?

      – О! – изумленно протянула Жанель. – Такого рода похвала стоит много тяжелее мешка с золотом. Но ты не прав. Осторожность приличествует купцу, воину важнее уверенность в себе. Трусость не подходит обоим.

      Блор криво усмехнулся.

      – Да, – согласилась она, – теперь я вижу, насмешками тебя не проймешь и не собьешь с пути.

      – Я умею учиться, – холодно заметил Блор.

      – Но ведь вот же, Жаклин позволила!

      – А выставлять для всех станет?

      – Ей не понравилось, – вздохнула тетка.

      – А кому нравится?

      Саркастическая усмешка, полученная им, оказалась достаточно красноречивой.

      – Я не могу изображать несуществующее!

      – В смысле – приукрашивать? Увеличить глаза, приделать мощный подбородок, симметрию красоты и одухотворенный взгляд. Тогда непременно приобретут, и за немалые деньги.

      – Между прочим, – уязвленно заявила она, – и так берут. Не все, но умные.

      – Значит, я очень умный.

      – Но