Ваганьковский приют. М. Н. Кубеев

уклоном. Василий от досады даже сплюнул. Да, да, эта Маргарита – особа явно «сдвинутая по фазе», в свое время она проходила курс лечения в психиатрической клинике. Там же лечился и ее нынешний ухажер – новый русский, богач, ювелир Антон Палин, будь они неладны. Но если Катя хочет предложить ей своего чародея и чернокнижника Брюса, то пусть поторопится и отправляется в ювелирный магазин в районе Разгуляя. Это недалеко от Елоховской церкви, там идет распродажа. И принадлежит тот магазин Антону Палину, называется он «Прекрасная леди». А в общем, все это ересь, заумь и масонство. Наговорил и замолчал.

      Катерина отошла от ограждения. Василий стоял рядом, тяжело дышал, по красному лицу стекали струйки пота, ждал ответа. Он был явно смущен тем, что «невостребованные пугалки» Кати заимели такой успех. По опыту знал, что отныне к его столику потянутся клиенты. «Прекрасная леди» сделала ему хорошую рекламу. Народ сразу собрался у его столика, пошли разговоры. А Катя? Почему она никак не реагирует на эту радостную весть? Это было для него загадкой.

      – Как называется этот магазин? – неожиданно спросила она.

      Василий открыл рот, не понял вопроса, потом все же сообразил.

      – Он только что открылся, называется «Прекрасная леди», это за Елоховской церковью, – выпалил он. – Хочешь, поедем вместе? Ты теперь богачка, – он рукавом провел по лбу. – Не волнуйся, мотор я возьму, – он снял со спины свой столик.

      – Я не волнуюсь, но туда не поеду, – она замотала головой. – У меня от жары в глазах потемнело, перегрелась на солнце, пойду домой.

      – Давай я тебя провожу, – тотчас вызвался Василий.

      – Нет, не надо, доберусь сама.

      Это была отговорка. Ее домой вовсе не тянуло. Она хотела отвязаться от Василия. Он ей мешал. Идет пыхтит, надрывается. Весь потный, от него разит за версту. Будет и дальше бубнить про Риту, про ересь, про заумь, про масонство… Ему бы сейчас бутылку «Московской»…

      – Вот, возьми, – она протянула ему сто долларов. – Это твои деньги, ты заработал их. Купи бутылку, возвращайся к ребятам на Набережную, поговори с ними.

      – Ты что, подруга, – он отступил назад и спиной уперся в ограждение. Лицо у него нахмурилось. На мокрой груди поблескивал серебряный крестик. – Я не для этого бежал за тобой.

      – Я знаю. Но ты бери, бери, – спокойно проговорила Катерина. – Не бойся. Они твои. Сегодня и твой день. Ты их заработал, рекламу мне сделал.

      – Нет, – он закрутил головой, рот у него перекосился, он так резко взмахнул руками, что чуть не упал.

      – Бери, говорю, – настаивала Катерина, подошла к нему вплотную, брови у нее сошлись вместе.

      – Нет! – выкрикнул он. Глаза у него расширились. Катерина видела, как он боролся с собой.

      – Боишься, – с усмешкой произнесла она. Видела, что устоять перед искушением становилось ему не под силу. Еще секунда, и он бы сломался. Она это чувствовала и потому водила купюрой перед его носом, дразнила, не сводила