Спортивный ген. Дэвид Эпштейн

самом деле, когда люди просто «перетренировывают» спортсменов».

      В 2011 году тестирование 243 датских спортсменов показало, что ранняя подготовка была либо совершенно не нужна, либо наносила серьезный вред развитию спортсмена. Спортсмены были разделены на группы, которые должны были соревноваться каждый в своей области, как, например, олимпийцы с олимпийцами, профи с профи и т. д. Исследование было сфокусировано исключительно на «играх Сообщества спортивной стратегии», видах спорта, которые измеряются в сантиметрах, граммах или секундах, как езда на велосипеде, легкая атлетика, парусный спорт, плавание, катание на лыжах, и тяжелая атлетика. Обе группы, и элитные спортсмены, и «почти элита», еще в детстве опробовали себя в разных видах спорта, только «почти элитные» к 15 годам наработали намного больше часов практики. А элитные спортсмены начали усиленно заниматься только после 15 лет и к 18 годам превзошли «почти элиту» спорта в количестве учебных часов. Парадоксально, но противоположно 10 000-часовому исследованию труд Сообщества спортивной стратегии носит следующее название: «Поздние тренировки: ключ к успеху в сантиметрах, граммах или секундах».

      Совокупность результатов всех этих исследований привела южноафриканского спортивного физиолога и писателя Росса Такера к предположению, что элитные спортсмены были, вероятно, более одарены, и им просто не нужно работать так упорно, как «почти элите» в начале их карьеры. «Их врожденный талант не требует изначального упорства в тренировках, как это требуется их сверстникам, – говорит Такер. – В возрасте 16–17 лет, когда большинство детей созрели физически, они начинают предполагать, что у них есть будущее в области спорта, а значит, они должны увеличить объем тренировок»[12].

      В нескольких книгах, очень сейчас популярных, которые указывают на всю важность генов, Тайгер Вудс выдвинул в качестве апофеоза 10 000-часовую модель. Его отец продвигал идею раннего начала тренировок. Но, как говорит Вудс, это не было желание его отца, он сам хотел играть. «Да и сейчас, – рассказывал Вудс в 2000 году, – мой отец никогда не просит меня поиграть в гольф. Я сам всегда прошу его. Это мое, может, немного детское желание играть, именно мое, а не желание родителей». Вудс очень часто опускает один очень интересный факт из своего детства. Ему было уже шесть месяцев, тот возраст, когда большинство детей только начинают свои попытки встать на ноги, но Тайгер уже начал гулять по дому, держась за руку отца. Не скажу, что Вудсу было суждено получить сверхчеловеческую координацию или силу, как у взрослого человека, но, по крайней мере, раннее созревание дало ему возможность начать практиковаться намного раньше, чем другие дети, так что к 11 месяцам он уже загонял игрушечные мячики в лунки. Возможно, именно это еще один случай, когда хорошо развитое «железо» облегчает установку конкретного спортивного программного обеспечения.

      Вера в силу «одной лишь практики», по словам Тайгера Вудса, очень привлекательна: она раскрывает наши надежды

12

Исследование студентов музыкальной школы Четхам в Англии обнаруживает аналогичную картину. На ранних стадиях развития студенты с «исключительными способностями» практикуются гораздо меньше, чем студенты со «средними способностями», и лишь впоследствии увеличивают темпы своего обучения.