Шашлык из козла отпущения. Наталья Александрова

сказала барменша. – Потом рассчитаемся.

      – Вот вечно она так, – пояснила женщина в ответ на удивленный взгляд Надежды Николаевны, – зачитается и забудет, что краска на волосах. В прошлый раз сожгла волосы-то, пришлось короткую стрижку делать. Тут салон парикмахерский напротив, ну, клиентки все ко мне и ходят, чтобы, пока волосы красятся, посидеть в тишине и кофе напиться. Днем-то народу мало… А к вечеру придут люди, утром опять же перед работой позавтракать, кто дома не успел…

      Хлопнула дверь, и в зал вбежала очень колоритная девица. Была она высока ростом, рыжие волосы стояли рассерженным ежиком, тушь с одного глаза потекла, и потому глаз казался подбитым. Надежде, кстати, тут вспомнилась старая частушка «Юбку новую порвали и подбили левый глаз…».

      Глаз и правда был левый, а юбка не рваная, но в пыльных разводах, как будто девица валялась на дороге.

      – Зойка! – барменша всплеснула руками. – Ну где ты ходишь?

      – Не могу! – закричала девица с надрывом. – Ой, теть Маша, не могу работать!

      Она упала головой на ближайший стол и разрыдалась.

      Барменша выскочила из-за стойки и подхватила девицу за плечи, встряхнула ее, как тряпичную куклу.

      – Ты что это устраиваешь? Ну-ка, успокойся!

      Но та только тряслась и рыдала. Барменша повела ее в подсобку и оглянулась на Надежду:

      – Женщина, я вас попрошу, присмотрите тут хоть пять минут!

      – Не беспокойтесь, – сказала Надежда, – я не уйду.

      – Вот спасибо вам! – И барменша скрылась за дверью.

      Но прикрыла она дверь неплотно, чтобы, надо думать, одним глазом все же за своим хозяйством присматривать, поэтому Надежда слышала все, что говорилось в подсобке.

      Сначала слышны были только рыдания, потом пошли разговоры, из коих Надежда быстро уразумела ситуацию. У рыжей девицы, которую звали Зоей, нынче ночью убили хахаля. Надо думать, того самого Юрку Костоломова, потому что не убивают же в этом городе зараз по нескольку молодых мужиков. По поводу несчастья Зойка впала в депрессию и отказывалась выходить на работу.

      – Не могу, не могу… – тряслась она и так стучала зубами, что даже Надежде было слышно.

      – Что уж теперь рыдать, – ворчала барменша, – говорила я тебе, чтобы бросила ты этого Юрку, пока не поздно? Говорила, что ни к чему хорошему ваша любовь не приведет? Так вы разве старших слушаете… Своим умом жить хотите, а ума-то как раз и нет… Пустой был парень, вороватый и наглый. Вот и получил свое. Якшался со всякими мерзавцами, кто-то его и пришил.

      – И зачем я его вчера отпустила? – простонала Зойка.

      – Что? – зашипела барменша. – Ты с ним вчера была? Вас видел кто-нибудь?

      – Да нет, никто не видел…

      – Зойка, говори быстро, что вчера было!

      Зойка заговорила тише, и заинтригованная Надежда, оглянувшись на пустой зал, рискнула подойти ближе к двери.

      И услышала много интересного. Покойный Юрик с Зойкой встретились в двенадцатом часу ночи, он приехал к ней на своем мотоцикле и принес сумку.

      – Какую