Лунная Долина. Арикс

ей обратное не имело смысла. В любом случаи, обе девушки жаждали лишь одного – свободы. Но какова могла быть цена этой свободы? Неужели стоит бороться за то, что дано жизнью? Неужели птица должна платить цену за то, что умеет летать? Неужели рыба должна платить за то, что может плавать в глубинах громадного океана? Возможно в этом случаи, если довериться логике Алёны, то её родители вполне походили на хищников, более опасных, быстрых и сильных, чем она. Однако вряд ли леопард будет красть у оленя свободу; скорее уничтожит его. И сам олень никогда не прекратит своё путешествие по горным лесам, каким бы опасным это путешествие не казалось.

      1

      Стояло раннее утро. Киев ещё не спешил оживляться. Многие люди с трудом вытягивали себя из постели. Некоторые жаворонки уже были на ногах; однако бодростью там и не пахло. На лицах большинства людей, особенно деловых, стояло мрачное недовольство и лень. В целом, если говорить справедливо, то отыскать человека, который не жаловался бы на свою жизнь с самого утра, когда сон ещё не торопился полностью покидать головы жителей, вы бы не сумели. Даже тот факт, что этим прохладным утром, когда свежий, приятный воздух в городе заменял порой невыносимую дневную жару, совсем никого не радовал.

      Однако если на фоне этой безрадостной картины вам на глаза показалась бы Влада Кравец, то вы бы перестали расстраиваться скучному и серому обществу. Сегодня Влада выглядела действительно плохо; толком не спала уже не первую ночь, неугомонно мучая себя неприятными мыслями относительно своего недалёкого будущего. В последнее время масло в огонь подлил её отчим, посчитав себя вправе решать, с кем девушке стоит встречаться и строить отношения в её возрасте. Боль у девушки усиливалась ещё пуще при осознании того, что её родная мать никак не пыталась перейти на её сторону. Мать не возражала Альберту, так как в её глазах этот мужчина олицетворял самое важное – их лёгкую и богатую жизнь. Оксана Кравец заботилась лишь об одном – о своём тихом и послушном поведении по отношению к своему мужу. Возможно лишь в этом она была хороша, и в каком-то смысле, роль богатой рабыни приходился ей по душе, несмотря на тот факт, что Альберт и ей, так же как дочери, отнюдь не позволял совершать шаги без его ведома. Очень возможно, что материнское сердце Оксаны прекрасно осознавало то, как тяжело приходится дочери и как неверно с ней так поступать. Но риск пойти против мужа, это так же и риск потерять его, и вместе с ним всё финансовое благополучие. А этот страх в Оксане однозначно доминировал, как это ни странно, даже над сочувствием к дочери.