Прорыв осады. Игорь Огай

вздрогнул, но разлепить веки все-таки не решился. Ну, Филиппыч, ну, Шеф – это понятно… Но откуда в отделе женщина?

      – Шеф, – неуверенно позвал он, но внимания, кажется, не удостоился.

      – Не нужен ему никакой покой, – произнес Филиппыч. – Уже не нужен. Сами-то посмотрите: как огурчик сидит…

      Сидит? Павел снова произвел мысленную ревизию состояния. Да, он таки действительно сидел. Интересно, сам поднялся или так и было?

      – Ну, в таком случае я умываю руки. Если мои назначения вам не нужны, то непонятно, зачем вообще было вызывать бригаду. Обходитесь впредь своими силами, Сергей Анатольевич.

      Вот прямо так! По отчеству!

      – За это ручаться не могу, Анна Федоровна. Без советов ваших мы еще, быть может, обойдемся, а вот без золотых рук… Так что телефончик я ваш, если позволите, сохраню.

      В полном обалдении Павел выслушал этот диалог, и от его абсолютной иррациональности, кажется, поутих даже шум в голове.

      – Ну что же… – начала было Анна Федоровна, но вместо продолжения многозначительно замолчала на целых три секунды, затем промычав многозначительное «м-да-а…», вышла из комнаты. Хлопнув, между прочим, дверью.

      Шеф усмехнулся, Филиппыч кашлянул. Павел ощутил новый приступ головокружения и облокотился на стену за спиной. В щелочку между веками он попробовал подсмотреть, что там еще за Анна Федоровна, но не успел. Зато сразу понял, где находится. Эта комната на первом этаже сразу за спинами охранников у входа использовалась прежде исключительно в качестве карцера для короткой передержки изредка задерживаемых, вместо уничтожения на месте, чужаков-контактеров. Скудный зеленый с белым дизайн, вторая решетчатая дверь за пластиковой створкой и одинокая больничная койка с клеенкой вместо матраса. Это что же? Не могли, что ли, до приличного места донести?

      Обращаясь к Филиппычу, Потапов распорядился:

      – Догони и расплатись. И смотри бригаду не обидь.

      – Опять расход. Евгений Саныч всю печенку выест.

      – Подавится. Да живее, пока не уехали!

      – Никуда не денутся. Стоят небось курят у крыльца, – Филиппыч фыркнул, однако, встретившись со взглядом Шефа, умолк и вышел за дверь.

      – Так, теперь с тобой… – произнес Потапов, поворачиваясь к Павлу. – Или рано еще? Голова как?

      – Почти, – честно сказал Павел. – Еще бы грамм сто сейчас, и полный ажур.

      – Перебьешься. Семен и так полторы дозы тебе вкатал с перепугу, что ты прямо в машине буянить начнешь.

      – В машине… – пробормотал Павел. – Ну да, было что-то…

      – Ящер, – бросил Шеф. И на удивленный взгляд Павла пояснил: – Ты говорил, это был ящер. Не вспоминай: просто «да» или «нет»?

      – Да, – машинально вымолвил Павел. Потом все-таки напряг память и… – Нет, точно «да». Уж этих тварей я ни с кем не перепутаю.

      – Семен сомневается, – сообщил Шеф. – И я тоже.

      – Почему?

      – Во-первых, потому что ты жив. Во-вторых, потому что смарр не стал бы швыряться гранатами.

      – Это мог быть артефакт. Просто аналогичное действие…

      – Примитивно.