Отец своей… племянницы! «Дочки-матери» на новый лад. Семён Юрьевич Ешурин

усмехнулся, но не столь весело:

      – Да в том-то и дело, что именно на ней!

      – Это шутка? – не понял Гриша.

      – Самое смешное, что это не шутка!

      Гриша схватил телефонную трубку и набрал номер:

      – Тома, тут шеф насчёт тебя…

      Он слушал некоторое время сбивчивые объяснения жены, затем положил трубку и обратился к шефу:

      – Она говорит, что ты хочешь Петю усыновить.

      – Так тебЕ же лучше, дорогОй! Я тебя от алиментов избавлю.

      Гриша взял со стола лист бумаги, написАл заявление об уходе по собственному желанию и протянул его шефу.

      Пётр понял содержание заявления ещё на стадии написания. Поэтому, не читая, разорвал документ на четыре части:

      – Такие бухгалтеры, как ты, на дороге не валяются!

      – Могу и остаться, – согласился Гриша. – Но Петю лучше оставить мне. Ну зачем тебе чужой ребёнок?

      – Я не могу иметь детей, – стыдливо признался шеф. – Клянусь заменить Пете отца, то есть тебя!

      Гриша долго молчал, затем выдавил:

      – Пожалуй, так будет лучше для моего сына, то есть теперь для твоего. Уж лучше пусть отец считается грузином, чем евреем!

      Вскоре Тамара развелась с Гришей и вышла замуж за Петра. Его сын превратился (сам того не ведая) из Петра Григорьевича Сандалевского в Петра Петровича Гургенидзе.

      Прошло ещё три года. За это время Гриша только несколько раз видел сына и, разумеется, не смел проявлять к нему отцовских чувств.

      Как-то Пётр сказал жене:

      – Твой бывший податься в Израиль подумывает.

      – Ну и слава Богу! Давно пора! – обрадовалась Тамара.

      – А ктО за него бухгалтером будет? ТЫ, что ли?! – возразил муж. – Надо будет ему зарплату повысить. Может, передумает ехать?

      – Между прочим, – заметила супруга, – Петя становится всё больше похож на отца… Понравится ли это твоему «бесценному» бухгалтеру?

      Пётр помрачнел и процедил:

      – Тогда пусть катится!

      Вскоре Гриша и впрямь «укатил» в Израиль. Он снял квартиру в Бат-Яме недалеко от Тель-Авива. («Яма» здесь ни при чём. «Бат-Ям» в переводе с иврита означает «Дочь моря». )

      На другой день Сандалевский бодро направился в магазин за продуктами. Но оказалось, что он забыл… в какую страну приехал! Была суббота, а в этот святой (по крайней мере для религиозной части населения) день все магазины Израиля закрыты.

      Сандалевский зашёл в ближайший уютный парк, носящий имя недавно убитого премьер-министра Ицхака РАбина.

      Бывший петербуржец не любил жару, поэтому сел на скамейку в тени. Недалеко от него на освещённой солнцем скамейке беседовали две молодые женщины – брюнетка и золотоволосая. Рядом играли две соответствующие матерям девочки – брюнетка лет пяти и «златовласка» лет трёх.

      Немного ослеплённые солнцем мамаши не видели Гришу, зато он их с удовольствием рассмотрел.

      Лицо брюнетки показалось знакомым, но не вызвало особых