Крутые излучины (сборник). Алексей Башилов

лес, луг и овраг от сказочного созерцанья. Вместо них властно врывается крикливым гудком зелёная электричка.

      Пряча нос и улыбку, целуя цветы, Лидка входит в вагон и садится возле окна. Плавно и неумолимо электричка набирает свой крейсерский ход.

      – До свидания, зелёное шумное море! Спасибо за добрый приют! – кокетливо и шутливо Лидка машет рукой на прощанье.

      У пассажиров приподнятое весёлое настроение. Пёстрая одеждами и звонкая голосами, отдыхающая публика по-домашнему расположилась в вагоне. Словно в большой и дружной семье, в нём светло и радостно.

      Лидка перебирает цветы, очищает их от травы, кладёт стебелёк к стебельку. Вновь они оживают: небесно-голубые незабудки, нежно-лиловые фиалки, желтоглазые ромашки, тонкозвучные колокольчики, бело-розовые клевера.

      На одной из остановок напротив Лидки села пожилая седая женщина с мальчиком лет пяти и с букетом гладиолусов, одетая в тёмно-сиреневое платье и светло-сиреневую вязаную кофту, с добрым, чуть тронутым невзгодами приятным лицом.

      На ветках гладиолусов семейка нежно-розовых цветков – большие, поменьше, совсем маленькие, они росли на стебле по ранжиру.

      Женщина заметила цветы, улыбнулась и тихо молвила:

      – Знаете, и мне когда-то муж дарил полевые цветы, но это было ещё до войны…

      Улыбка тихо сошла у неё с лица, брови сдвинулись, взгляд погрустнел, но не надолго. Опять радостное и счастливое лицо. Мальчишка с голубыми глазами, в белой рубашечке, с лямками через плечо, так похож на неё и на цветы, – просто маленький гладиолусёнок.

      – Бабушка, бабушка, смотри, какие красивенькие цветочки, – звенит голосок малыша, он влюблённо смотрит в её глаза, ласково жмётся в коленях и тянется ручками к лепесткам. Лидка даёт ему голубой колокольчик.

      – Спасибо, тётенька, – тихо говорит малыш и смущается, несмело протягивает лесной колокольчик бабушке.

      У бабушки губы покрашены сиреневой помадой, а за окном электрички мелькают такого же цвета разливы иван-чая. Хочется верить в невозможное: вот сейчас войдёт её муж, воскресший и вернувшийся с войны, и сядет на свободное место возле неё.

      Через три остановки они выходят, их встречают родные, похожие на них доброжелательно настроенные люди.

      Теперь на их месте сидит плотный, литой мужчина, похожий на красный тюльпан, на коленях – большая корзина с прикрытыми марлей цветами.

      – Хочешь стать на всю жизнь счастливым, покупай цветы, – высказывается он и улыбается.

      Лидка не обращает внимания, молчит, о чём-то думает, и сосед начинает дремать под перестук торопливых вагонных колёс. Клонится, клонится на бок и вдруг взбадривается. Качается устойчивым маятником его расслабленное, грузное тело. Уставшему путнику в электричке дремать хорошо. За окном мелькают потоки белого цвета от полевых ромашек, перемешиваясь с жёлтыми бусинками ожерелий из пижмы.

      Ещё через две остановки подсел молодой человек с пространственно удалённым взглядом, он напоминает