Пьесы и сценарии. Александр Исаевич Солженицын

как людей собаками травили…

      Пойду. Состряпай донесеньице и схемку набросай,

      Пометишь четырьмя утра.

      НЕРЖИН

      Но где передний край,

      Где развернусь, не знаю, что ты, Сашка?

      МАЙКОВ

      Да ты пиши! Как Ванин говорит, нужна бумажка.

      Ты — мне, я — в Армию, а Армия пошлёт

      Во Фронт, а ты ночуй, и не доехав даже.

      Ну, глупость напиши, кой чёрт там разберёт?

      Сто тысяч там таких бумажек!

      Узнаю утром новенькое что-нибудь — подправлю,

      А нет — пошлю и так, подумаешь, проблема!

      НЕРЖИН

      Нет, это глупо.

      МАЙКОВ

      (выпрямляясь)

      Да? Так я, товарищ капитан, добавлю:

      К пяти утра прислать связного с донесением и схемой.

      НЕРЖИН

      Куда прислать? Сюда?

      МАЙКОВ

      Ну да.

      НЕРЖИН

      Ещё глупей. Он и к шести утра,

      И не сюда, в Либштадт не доберётся.

      МАЙКОВ

      А мне какое дело? Знать бы вам пора,

      Вы — офицер, не детка,

      За что глазами и ушами армии зовётся

      Разведка вообще и, в частности,

      артиллерийская разведка,

      По мере того как Майков увлекается, Нержин любуется им.

      Что никогда ещё такого отношенья строгого,

      Не требовала чёткости такой документация,

      Как именно теперь, когда мы к зверю в логово

      Вступаем в окружении враждебной нации,

      Как именно теперь…

      НЕРЖИН

      (напевает)

      ИЛИ, БУНТ НА БОРТУ ОБНАРУЖИВ,

      ИЗ-ЗА ПОЯСА РВЁТ ПИСТОЛЕТ,

      (Вдвоём с Майковым.)

      ТАК, ЧТО СЫПЕТСЯ ЗОЛОТО С КРУЖЕВ

      РОЗОВАТЫХ БРАБАНТСКИХ МАНЖЕТ.

      МАЙКОВ

      Пи-ши!

      (Уходит.)

      Оставшись один, Нержин чертит, пишет и разговаривает между делом.

      НЕРЖИН

      Вот мне сказали бы в сороковом году,

      В мои доверчиво неопытные дни,

      Что я с высот Истории… безропотно сойду…

      До низменной штабной стряпни…

      Входит Ванин, куря трубку. Он каждый раз курит что-нибудь новое — то сигарету, то папиросу, то из газеты махорочную цыгарку непомерно больших размеров. Нержин не замечает Ванина.

      Война за революцию!

      Такой ли в юности тебя мы представляем?

      Катушки с бирками…

      Бумажки, чтоб начальство высшее провесть.

      Всё выдумки — и героизм, и жертвенности тайны…

      Как непохоже всё, что мы читаем,

      На то, как это есть.

      ВАНИН

      Вот удивил! Образование ума не прибавляет.

      Читай поменьше, менее того — пиши.

      НЕРЖИН

      (вскакивает)

      Та-ащ майор! Вы, говорят, сегодня… Поздравляю!

      И долгой жизни вам, от всей души!

      (Рукопожатие.)

      ВАНИН

      Спасибо, дорогой. Но я скриплю