Пьесы и сценарии. Александр Исаевич Солженицын

      Среди советских — как вести себя? что делать? научи.

      НЕРЖИН

      Сумеешь — грубых нас порадуй, позвени, похохочи,

      Пройдись разочек в слоу-фоксе.

      ГАЛИНА

      А мы с тобой — знакомы?

      НЕРЖИН

      Н-нет…

      Пусть будет так, что я тобой увлёкся.

      Кто ж твой жених? Он белоэмигрант?

      ГАЛИНА

      Да нет, как мы — из подсоветских.

      Был лейтенант.

      И в плен попал.

      НЕРЖИН

      И в армии немецкой…

      ГАЛИНА

      Теперь уж в русской армии, ты опоздал,

      Там русские дивизии и авиация при этом!

      НЕРЖИН

      Я слышал.

      ГАЛИНА

      Слышал?

      НЕРЖИН

      Пражский зал

      И учрежденье Комитета.

      ГАЛИНА

      Он мне рассказывал, он был! О, это будет грандиозно!

      НЕРЖИН

      Галиночка, Галина, — поздно.

      ГАЛИНА

      Немного поздно, да.

      НЕРЖИН

      Галина, не немного…

      ГАЛИНА

      Убийца, замолчи! Всегда ты был фанатиком!

      Но жизнь — не математика!

      Не всё же надо строго.

      И мягко надобно, Серёженька…

      Ведь у меня всего одна дорога,

      Одна дороженька…

      Ты Люсе так пиши: негаданно, нежданно

      Твою подругу лучшую я сам отвёз к венцу.

      Горели свечи. Скрябина играли. Странно,

      Что чёрный цвет невесте был к лицу.

      Мне не пришлось увидеть жениха,

      И в церковь, где венчали, не вступил я на порог.

      Но как невеста ни злосердна, ни капризна, ни плоха,

      Пошли ей счастья, Бог…

      (Рыдает.)

      НЕРЖИН

      Галюша… Этого ещё… Сказал же — увезу.

      День-два пройдёт, и ты…

      ГАЛИНА

      Уже всё кончено. Одну слезу

      От сердца полноты.

      Откуда-то спустился ты как ангел

      И вот опять уйдёшь, навек должно-нибудь…

      Я так близка была к нему! — но танки!

      Но ваши танки заложили путь!

      О, если бы ты знал, как дрогнула Европа

      В то утро страшное тринадцатого января,

      Когда в её последние варшавские ворота

      Вы двинули дубиною Иван-богатыря!

      Всё закружилось, завертелось шабашом Вальпургия,

      Кто онемел, кто извивался, кто бежал, а я —

      Я кинулась сюда, чтобы прорваться к Растенбургу,

      Где легион его, где он, где жизнь моя

      Должна окончиться или начаться!

      НЕРЖИН

      Ах, вот он где!.. Я мог бы догадаться.

      ГАЛИНА

      Что? что? что знаешь ты?

      НЕРЖИН

      Я… ничего не знаю.

      ГАЛИНА

      Но ты сказал…?

      НЕРЖИН

      Теперь я понимаю,

      Как получилось то, что путь твой здесь пролёг.

      Рассказывай, рассказывай, Галёк.