Мадам Осень. Инна Бачинская

чтобы узнать, кто был отцом Лары и что там у них произошло, но оба старательно избегали этой темы. Когда-то он попытался, но Алена твердо сказала «нет!». Иногда он думал, что Алена мстит дочери за тот неудачный роман…

      – Устала, – сказала Алена, зевая. – Пойду. Ты еще посидишь?

      – Нужно убрать со стола. – Сунгур сложил в свои слова весь сарказм, на какой был способен.

      – Спокойной ночи! – Она легко коснулась губами его лба, и он ощутил запах ее кожи и волос…

* * *

      – С чего начнем? – деловито спросил Добродеев.

      – Список составил? Давай определимся. – Монах взял листок, протянутый Добродеевым. – Что тут у нас… Ночной бар «Монмартр», кафе-бар «Старый город», бары «Братислава» и «Золотое руно», это те, что поблизости от гостиницы. Ясно. Вот с них и начнем.

      – Я уверен, Мельник и Поярков вывернули их наизнанку, – заметил Добродеев.

      – Если бы они нашли женщину, ты знал бы о задержании, Леша. А раз ты ничего не знаешь, то они никого не нашли.

      – Если они никого не нашли, значит, ее в этих барах не видели, – сказал Добродеев.

      – А вот тут я с тобой в корне не согласен. Ее могли видеть, но сказать не пожелали, а поскольку мы с тобой не Мельник и Поярков, то нам скажут. Сравнил! Какие-то никому не известные Мельник и Поярков и культовый борзописец Добродеев! Свидетель дает те или иные показания в зависимости от того, кто спрашивает, мы это обсуждали неоднократно. Спросили Мельник и Поярков – получили один результат… помнишь, как твой друг администратор Гоша сказал, что не хочет с ними связываться? То-то и оно, с ними никто не хочет связываться. Теперь спросим мы. Вернее, спросишь ты. Покажешь фотку Суровца и спросишь, с кем его видели. А я, как опытный физиогномист, знакомый с языком мимики и жестов, понаблюдаю за выражением морды лица и жестами свидетеля и в случае чего просеку дезу, понял? После чего возьмем свидетеля за жабры и… Ты известная публичная фигура, Леша, тебе скажут. Начнем с «Монмартра»… красивое название, как тоска по несбывшемуся.

      И они отправились в ночной бар «Монмартр». Ностальгический старый шансон, Дассен, Легран, Азнавур, полумрак, искрящийся разноцветным стеклом бар…

      Монах уселся на табурете поодаль, Добродеев наклонился к бармену и вытащил из папки распечатку с фотографией. Молодой толстый парень в очках, похожий на ученого-физика, в белой рубашке и бабочке, взглянул и покачал головой. Добродеев, похоже, настаивал. Монах сверлил взглядом бармена. Тот взял листок в руки, присмотрелся и снова покачал головой. Монах не заметил ничего подозрительного и кивнул Добродееву. Похоже, Суровца здесь не видели. Добродеев спросил, кто работал в… Он назвал вечер убийства. Парень наморщил лоб и сказал, что в тот вечер была его смена. Он даже не поинтересовался, кто изображен на фотографии, и его равнодушие свидетельствовало в его пользу – он действительно не видел Суровца.

      Они выпили по рюмке коньяку и отправились в следующий по списку бар. Это был «Старый город». Сцена повторилась: Добродеев вызывал огонь на себя, Монах в засаде наблюдал. С тем же результатом. Плюс пара рюмок коньяку.

      «Золотое