Мадам Осень. Инна Бачинская

А ее лица ты не рассмотрел случайно?

      – Лица? Ну… лицо как лицо. Я не присматривался. Если бы молодая, я бы присмотрелся, а так… – Он махнул рукой. – А потом, она все время стояла то боком, то спиной.

      – Стрижка или длинные волосы? Блондинка? Рыжая?

      – Длинные… кажется. По плечам, каштановые. Я же говорю, она не подходила к стойке, ждала около лифта. Невысокая, не особенно молодая…

      – Как он вел себя?

      – Этот? – Гоша дернул плечом и задумался. – Улыбался, все время оглядывался на нее. Схватил карточку, подбежал к ней… – Гоша вздохнул и покачал головой.

      …В холле Монах купил в автомате бумажный стаканчик кофе.

      – Ты пьешь эту дрянь? – удивился Добродеев. – Идем в кофейню, тут рядом.

      – Я не себе, – загадочно ответил Монах.

      На улице он подошел к скамейке, где все еще сидел шведский миллионер, и протянул ему стаканчик:

      – Плиз!

      Тот окинул Монаха внимательным взглядом, улыбнулся и взял. Теперь Монах рассмотрел шведа как следует. Приятное худощавое лицо, бесцветные волосы и карие глаза; лет сорока. Слегка поредевшая макушка. Одет… нестандартно, как выразился Гоша. Старые джинсы и линялая футболка; вьетнамки на босу ногу. Часы стоимостью с автомобиль среднего класса, Монах видел такие в телевизоре.

      – Ты, друг, извини, – сказал Монах, присаживаясь рядом. – Глупо получилось.

      – Ничего, – сказал швед. – Бывает. Спасибо. Хороший кофе. – Он привстал и протянул Монаху руку: – Ларссон Андерс. Очень приятно.

      Он говорил чисто, с легким акцентом.

      Монах тоже привстал.

      – Олег Монахов. Мне тоже приятно. Это мой друг журналист Алексей Добродеев.

      – Журналист? Репо́ртер? – оживился швед. – Нам надо журналистов. Мы боремся с собаками на улице. Ты из какой газеты?

      Добродеев уселся с другой стороны и сказал:

      – Я сотрудничаю со многими печатными изданиями.

      – Я читал про убийство в газете «Вечерняя лошадь», – сказал Ларссон. – Это ты?

      – Это я, – признался Добродеев.

      – Это есть очень необыкновенно и странно убивать… с этими… – Он пошевелил пальцами. – С ножницами! Я не знал, что так возможно. Как говорится: век живи, век учись. Можешь написать про бедных собачек?

      – В принципе могу, – сказал Добродеев. – В моем материале не было про ножницы.

      – Тогда напиши! Про ножницы сказала горничная, очень хорошая девушка.

      – Я подумаю, – сказал Добродеев. – Нам пора, рады были познакомиться.

      – Можно телефончик? – сказал Ларссон. – Я позвоню.

      Монах ухмыльнулся.

      Добродеев продиктовал номер своего мобильника, и они откланялись.

      – Придется написать про бедных собачек, – сказал Монах. – Ты пообещал.

      – Иди к черту! Собак мне только не хватало для полного счастья. За что ты извинялся?

      – Как любознательный и склонный к анализу член детективного клуба любителей пива, Лео, ты мог бы и сам догадаться. Подумай и…

      – Ты бросил ему деньги в кофе! – расхохотался