Балатонский гамбит. Михель Гавен

сын, а к нам приезжали редко. Но само по себе это говорит о многом. Это не просто развлечение, это та долгая и тайная страсть, которая теперь стала явной. Если вы хотите вечером отправиться к нему, – доктор встал за ее спиной, – я попрошу, чтобы вас отвезли. Вам действительно сейчас лучше быть с ним.

      – Да, лучше. Спасибо, Мартин, – она повернулась. – Спасибо за все, что вы мне сказали. Я думаю, штурмфюрера с проникающим взрывным ранением живота надо оперировать в первую очередь. У него значительная кровопотеря, разрывы паренхиматозных органов.

      – Да, фрау Ким, я абсолютно согласен, – кивнул Виланд.

      – Тогда готовьте пациента.

      – Вы будете оперировать?

      – Нет, рука еще пока не та. Но я буду руководить тем, как это делаете вы.

* * *

      – Йохан, смотри.

      Шлетт дернул его за рукав. Он повернул голову.

      Маренн спрыгнула с проехавшего БТРа и ждала на противоположной стороне дороги, когда можно будет перейти.

      – Зачем? Ну, зачем? – он первым подошел к ней, остановив проезжающую машину. – Ты не слушаешься доктора Виланда?

      – Нет, не слушаюсь.

      – Пойдем. У нас сегодня скромный постой. Всего лишь небольшой глиняный домишко, в нем холодно, но мы натопили.

      Он взял ее за руку и повел за собой. В небольших сенях, уставленных старыми, перекосившимися бочками, они остались одни. Она видела, как он хочет ее поцеловать, но сдерживает себя. Тогда она сама прикоснулась губами к его губам.

      – Нет, нет, – он сделал над собой усилие, чтобы не ответить. – Виланд сказал: одно неосторожное движение – и начнется кровотечение.

      – Он всегда преувеличивает, этот доктор Виланд, – она поцеловала его в нос. – Все будет хорошо. Движения полезны. Я всегда говорю своим больным: если можете ходить, ходите, не надо лежать и ныть. Когда мышцы действуют, кислород поступает, сердце бьется, то все неприятности проходят быстрее. Все будет хорошо. Я приехала, чтобы остаться с тобой на ночь. Если ты этого хочешь…

      – Хочу ли я? Ты еще спрашиваешь!

      – Только не клади меня на спину, начнется сильный кашель, он может спровоцировать кровотечение. Не забывай, я ничуть не меньше Виланда знаю, что можно, а что нельзя. Он – перестраховщик. Хотя трудно упрекнуть его в том, что он обо мне заботится. Все, только не на спину, ладно, Йохан?

      – Йохан, здесь переключили от Дитриха, – за дверью послышался голос Шлетта. – Что-то срочное.

      Он поднял голову.

      – Меня?

      – Нет, фрау Ким.

      – Меня? – она пожала плечами, села на кровати.

      – Мне надо одеваться. С повязкой это не быстро.

      – Сейчас, подожди. Одеваться не нужно.

      Он встал, застегнул китель, вышел из комнаты в сени. Она накинула на плечи полосатый плед, забралась на кровать с ногами. Он вернулся спустя минуту, неся с собой аппарат на длинном шнуре.

      – Вот, – он протянул ей трубку, и только сейчас она заметила, что он снял обручальное