Хрущев. Смутьян в Кремле. Юрий Васильевич Емельянов

используя идеализированные представления о "лучших и невинных сынах партии", Жуков возводил вину за их истребление исключительно на трех членов Президиума ЦК вместе со Сталиным. Впрочем, порой маршал снимал часть вины со Сталина, перекладывая весь груз ответственности на троицу обвиненных. Он не раз замечал: "Тут Сталин не при чем", "Это уже без влияния Сталина", "Тут, товарищи, нельзя сослаться на Сталина…" Таким образом, вина Молотова, Кагановича и Маленкова усугублялась. Если в закрытом докладе Хрущева приводилось предсмертное письмо Эйхе, то в речи Жукова цитировалось предсмертное письмо командарма И.Э.Якира. Однако, в отличие от Хрущева, Жуков зачитывал и резолюции Сталина, Молотова и Кагановича на этом письме с оскорбительными и характеристиками их автора.

      Перейдя к Маленкову, Жуков сказал, что его "вина больше, чем вина Кагановича и Молотова, потому что ему было поручено наблюдение за НКВД, это, с одной стороны, а, с другой стороны, он был непосредственным организатором и исполнителем этой черной, нечестной, антинародной работы по истреблению лучших наших кадров". Против Маленкова Жуков использовал и факт обнаружения в сейфе Суханова документов о подслушивании ряда видных деятелей страны. Эти документы были найдены у Берии после его ареста. Затем они хранились у Суханова вплоть до его ареста.

      Жуков говорил: "Товарищи! Весь наш народ носил Молотова, Кагановича, Маленкова в своем сердце, как знамя, мы верили в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это грязные люди. Если бы только народ знал, что у них на руках невинная кровь, то их встречал бы народ не аплодисментами, а камнями". (Возгласы: "Правильно!") Жуков дал понять, что трое обвиняемых им членов Президиума, не единственные, кого он мог бы выдать на побитие камнями: "Нужно сказать, что виновны и другие товарищи, бывшие члены Политбюро". К этому времени члены ЦК прекрасно знали, что почти все в Президиуме ЦК выступили против Хрущева. "Я полагаю, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии, и я уверен, что мы будем их впредь за чистосердечное признание признавать руководителями". Получалось, что, вина Молотова, Маленкова и Кагановича сводилась к тому, что они, в отличие, скажем от Ворошилова и Булганина, работали нечестно, вели себя "непрямо" и упорно не сознавались в своей ответственности за совершенные беззакония. Хотя никто не слышал покаяний Ворошилова, Булганина, а уж тем более Хрущева, получалось, что, несмотря на их причастность к репрессиям 30-х годов, они уже не являются "грязными людьми", на их руках нет "невинной крови", их не следует закидывать камнями, а "признавать руководителями", верить "в их чистоту" и "носить в своем сердце, как знамя".