Лабиринты Эвотона. Андрей Крыжевский

с мыслями.

      – Планета чрезвычайно красивая. Никаких неудобств с климатом на себе я не почувствовал, кроме угнетающего воздействия местной атмосферы. Гравитация не сильно отличается от нашей. Я думаю… Нет, я даже уверен, что S24 – одна из самых лучших планет в нашей галактике в целом по всем показателям, – последовала небольшая пауза. – За исключением живущей там цивилизации…

      Сидевший под куполом Велфарий удивлённо поднял брови:

      – Насколько я знаю, она вышла в космос… Следовательно, совершенствуется…

      – Нет! Это моё личное субъективное мнение.

      Вел насторожился.

      – Совершенствование есть, – продолжал Валидий. – Но для него характерны две особенности: бесперспективность и призрачность. О моральной составляющей я предпочту промолчать.

      – Неужели всё так мрачно? Информация из поля намного более оптимистичная, – обеспокоился Велфарий.

      – Агрессия, примитивность мышления… Вместо желания совершенствования господствует тиражирование множества себе подобных. В целом, если быть до конца честным, то считаю этот контакт одним из самых малоперспективных за всю свою деятельность, – патриец умолк и после недолгого молчания спросил: – А зачем Миле понадобилось туда лететь?

      – Никто, в том числе и я, не знает точного ответа.

      – Плохо, что нельзя получить информацию о ней из поля. Насколько я помню, она занималась исследованиями на кафедре внепатрийных цивилизаций, а практического опыта космических экспедиций у неё не было.

      – Да, это так. Однако что-то заставило её бросить всё…

      Валидий основательно задумался, пока Вел рассуждал о возможных причинах её полёта в отдалённый регион галактики. Войдя в свою лабораторию, он сразу сел в удобное широкое кресло и принялся постукивать пальцем левой руки по стоящему перед ним столу. Его сосредоточенное лицо помрачнело от давних воспоминаний и тревожных мыслей. Наконец, Велфарий замолчал, а его собеседник внезапно поинтересовался:

      – А ты не в курсе, кто у неё родители?

      – Её отец работал вместе с моим в отделе будущего. Фактически именно они положили начало его функционированию. Однако мне так и не удалось лично с ним познакомиться.

      – Что?! – изумился Валидий. – Неужели ты хочешь сказать, что за всё время, проведённое тобой у отца на работе, ты ни разу так и не увидел его напарника?!

      – Да. Только не подумай, что этот факт удивлял меня меньше тебя. Отец всегда отвечал, что папа Милы очень занят и непосредственно в отделе бывает редко. А постоянную связь они держали посредством Вызовов.

      – Велфарий! – голос Валидия звучал напряжённо и решительно. – Я лечу с тобой!

* * *

      Тем временем мелодичный шелест дождя, который постепенно становился всё более мелким, уже почти не был слышен. На смену чёрно-синим тучам заклубились причудливые, похожие на горные вершины светлые облака. Оба солнца уже давно зашли за горизонт, недолгая ночь подходила к концу. Велфарий закрыл голограмму