Вельможа. Виталий Новиков

заразился духом новгородским. Мысли разные в голове вертелись: как стать богатым; но пока так ничего и не придумал.

      – Мы молоды ещё. Надо ещё пожить, пообтереться, с людьми видными знакомства заиметь. Можно разбогатеть, нанявшись в какое дело прибыльное к какому-нибудь боярину или купцу.

         Сзади раздался женский крик.

         Даниил и Гаврила обернулись назад и побежали. У ворот дома, у открытой в воротах двери лежал старик с длинными белыми волосами и бородой, лежал на спине. В месте его сердца расплывалось красно-бурое пятно. Он был мёртв. Рядом стояла женщина. Она жила на этой улице и проходила мимо. Это была тридцатипятилетняя полноватая женщина.

      – Никого не видела? – спросил Даниил. – Кто это мог сделать?

      – Нет.

      – Мы здесь недавно прошли, – заметил Гаврила.

      – Кто этот дед? – спросил Даниил.

      – Я его знаю – это волхв, Синеок его звать, – сказала женщина.

      – Давай занесём тело в дом, – решил Даниил.

         Тело волхва занесли в дом и положили на стол. По углам в доме были развешаны пучки трав, которые создавали особый аромат, жгучий, но приятный запах.

      – Он, кажется, моргнул глазами, – сказал Гаврила.

      – Тебе показалось, – сказал Даниил.

      – Пойдём скорее отсюда, пока колдун не ожил.

      – Идём.

         Они вышли на улицу, где уже собралась толпа.

         Наступил следующий день. Близко к полудню Даниил пришёл в палату к тысяцкому. Тысяцкий пригласил жестом сотника сесть за стол. Как обычно они сели напротив друг друга.

      – Все в городе говорят об этом убийстве. Нам придётся его расследовать, – сказал Рассвет.

      – Вчера и сегодня мои люди опросили многих горожан с Плотницкого и Словенского концов. Никто ничего не видел, – сказал Даниил.

      – Это не грабёж. Так что это? Месть?

      – Чья?

      – Кто не любит колдунов?

      – Тот, кому он что-то не то наколдовал, наволховал?

      – Может быть. Или?

      – Церковь?

      – Ты сам это сказал.

      – Священники борются с колдунами и волхвами.

      – Вряд ли убийца – священник.

      – Ретивый прихожанин?

      – Это ближе.

      – Колдуны и волхвы вроде как вне нашего общества. Они враги церкви. И это убийство получается, как бы не совсем обычным, убийство врага общества.

      – Я тебя понимаю. Ты мудр, Даниил.

      – Всё-таки по местным обычаям мы должны расследовать это убийство, этот волхв – новгородский гражданин. Можно только расследовать всё это не так ретиво, как обычное дело.

      – Понимаю.

      – Не потому что убитый – волхв. Настоящие убийцы могут быть связаны с церковью, а так, скорее всего, и есть на самом деле. С церковью связываться себе дороже.

         Наступил сентябрь. Было ещё тепло. У Волхова на лужайке собиралась по воскресеньям городская молодёжь – юноши и девушки. Молодые люди пели песни, водили хороводы, общались, устраивали игрища. Это место находилось за городскими