Молитва для адмирала. Виктор Семенов

Станиславович, – ляпнул Витя, – я сам ее видел…

      – Ты видел девушку, которая представляется Марианной Ро. Документы себе каким-то образом сделала…

      – Витя, а не пойти ли тебе… – начал было Дмитриевский, но тут его прервала Орлова, заглянувшая в кабинет:

      – А, вот вы где все собрались! Что вы здесь замышляете? Дворцовый переворот?

      Настроение у нее было хорошее; видимо, утренний суд прошел удачно.

      – Что, выиграла? – поинтересовался Денис. А Витя, который уже было приподнялся со стула, снова сел, поняв, что выпал из поля зрения шефа.

      – Ага! – улыбнулась Ольга. – Там от этих деятелей кореец какой-то рубился, жесть вообще… Была бы позиция послабее – неизвестно, как закончилось бы… А вы чего такие хмурые?

      Марат погрузил ее в ситуацию.

      – Расскажи все, что знаешь об этой Ро, – закончил он.

      Ольга села на стул справа от Аблокатова и, задумавшись, убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Дмитриевский посмотрел на Ольгу и, откинувшись в кресле, потянулся за сигаретами. В его мыслях не было паники или страха. Просто усталость. И каждый день в эту копилочку падали новые капли. Непривычно. Обычно трудности и перипетии лишь усиливали мотивацию и оптимизм. У Аблокатова же внутренний голосок поднялся до писка и верещал что-то вроде: «Костик! Смотри, главное, чтобы на тебя все не развернули! Следи за ними. Особенно за оперком». И он бледнел еще больше, не справляясь с этим внутренним балаболом. Наконец Ольга выдала:

      – Ну чего, училась в универе, хорошо вроде, знания очень мощные, но теоретические все. Память феноменальная или близкая к этому. Помнит много нормативки и учебной макулатуры. А на практике не очень получалось. Я ее поэтому и спихнула Косте… Ей в процессы нельзя, она там начинает судьям лекции читать.

      – Да, практика у нас сильно отличается от теории… – шепнул Аблокатов, вторя голоску в своем сознании.

      – А живет где, знаешь? – спросил Забирохин.

      – На Малой Охте где-то. Недалеко от «Новочеркасской». В хрущевках там снимает то ли однушку, то ли комнату…

      – Интересы, хобби?

      – Не знаю.

      – Жидковато.

      Забирохин направился к двери.

      – Ты куда? – спросил его Денис, понимая, что задает риторический вопрос.

      – Работать, – предсказуемо ответил тот. Голубые глаза Марата горели огоньком интереса. Оно и ясно: случай редкий, а успех обещает премию.

      В кабинет влезла голова рекламщика Васи:

      – Витя, у тебя телефон трезвонит без конца, ты его на столе забыл. Мама вроде…

      – Витя? Ты еще здесь? – удивился Денис, посмотрев на компьютерщика.

      В итоге народ рассосался, и через пять минут в кабинете остались только Денис и его заместитель.

      – Ты думаешь о том же, о чем и я? – Дмитриевский посмотрел прямо в глаза Бориса, а тот испуганно завращал ими, не зная, что ответить. Думал Борис о вчерашней ночи и о том, как Ленка стояла у открытого окна, обнаженная, с сигареткой, и лунный свет ласково поглаживал ее грудь. Потом она вернулась в постель, а к окну