Российский колокол №7-8 2016. Коллектив авторов

с утра на прокуренной кухне

      Слушал ты, как она рассуждала,

      Что «Огни Эльма» снова потухли,

      Ариадна ладони разжала,

      И проходит наш мир, как ветрянка.

      Демиург утомлённый в печали:

      Ваш «Голландец» – консервная банка,

      Наш Летучий корабль – на причале…»

      Рифмоплёт

      Неврастеник, поэт и истерик,

      Прокаженный, не знающий меры,

      Отказавшись от власти и денег,

      Снова грезит в объятьях химеры.

      Он не плачет от света и боли –

      Он, слова оживляя, рифмует

      Водопад вожделеемой воли

      С ветром, что в голове его дует.

      «Остывший микрофон, остывшие ладони…»

      Остывший микрофон, остывшие ладони…

      Да что ж мы о тоске? Поговорим о том,

      Как сладко бьет в виски весенний ветер томный,

      Как будоражит кровь зарытое в пески

      Заката моего бездумное свеченье.

      Распластан новый день поверхностью доски.

      Здесь будет все для нас – занозы и томленье,

      Прохладный поцелуй, страданье, вдохновенье,

      Стремленье нежное, зажатое в тиски…

      Да что ж мы о тоске? Куда нам без тоски…

      Старый корабел

      Простите, я очень стар, господин –

      Плохо хожу и не слышат уши.

      Да, он остался только один,

      Но в этот корабль я вкладывал душу.

      Он легок, изящны нос и корма,

      Фигура Паллады в простой рубашке.

      Красива? Позировала жена,

      Да не дожила повидать, бедняжка.

      Смотрите, обширен и сух его трюм –

      Обогатитесь на ввозе перца.

      Да, господин мой, и душу, и ум

      Я вкладывал в это корыто. И сердце.

      Когда-то, красуясь, ловил он ветра

      В просоленный парус, тертый, бывалый,

      Который, признаться, уж сгнил дотла.

      Но я еще помню, что он был алый.

      «Замолчу и на стол деревянный…»

      (Геннадию)

      Замолчу и на стол деревянный

      Лягу с колом-усмешкой в груди.

      Не рыдай надо мной,

      Гость нежданный.

      Поцелуй меня, и уходи.

      Выпей водки на старом перроне,

      Злое горе не тронь, не буди,

      Сядь к окну в горьком

      Стылом вагоне,

      Песню спой мою, и уходи.

      Колет время век тонкие ставни,

      С колоколенки вечность гудит.

      Это наше прощенье.

      Прощанье.

      Вспомни голос мой. И уходи.

      Чайка

      Разве может быть чайка такой одинокой?

      Так стоять сиротливо с нахохленным боком

      И ловить блики звезд в синей лужице рядом?

      Провожать облака замороженным взглядом?

      Разве твари крикливой, веселой, пернатой

      Не дана неба синяя теплая вата,

      Тяжесть солнца и ветра живого прохлада,

      Крыльев песня и радости лёта отрава?

      Крылья

      Заберите мечты и пророчества,

      Встречи, слезы,