В поисках праздника. Виталий Капустянский

после чего, словно победитель Ахиллес, он вернулся в плацкартную каюту.

      Конечно, читатель меня может упрекнуть, что это он обещал южные красоты, а описывает пьяный дебош в дороге, да еще так подробно, но я бы позволил себе не согласиться, в нашей жизни дорога играет роль связующего звена. И поэтому является неотъемлемой частью нашей жизни, а тем более невыносимые российские дороги. А, кроме того, на плацкартной сцене вы увидели показательные выступления наших «скромных» героев. Итак, наш поезд, стуча стальными колесами, уносил нас к желанной цели. Через несколько минут, доблестные алконавты, то есть, я хотел сказать, аргонавты, посапывали на своих нарах, словно их заключили под домашний арест. За окном мелькали белокаменные домики и кукурузные поля, в которых свободно затеряется человек с вытянутыми вверх руками. Я думал о том, отчего люди так любят куда-нибудь ехать, наверное, дорога является тем нейтральным отрезком, в котором каждый человек, когда он едет, живет добрым ожиданием.

      Редкие остановки убеждали нас в том, что, кроме сладких булок и газированной воды, мы больше ничего не купим.

      – Виктор, как ты выдержал пьяную ночь? Наверное, не раз просыпался? – интересовался Олег.

      – Не волнуйся, я спал, как убитый спартанец в ущелье Фермопил, – парировал я слова Олега.

      – Виктор, а что ты сейчас пишешь? – усмехаясь, заговорил Олег. – Он у нас поэт.

      – Пестрая у нас компания. Виктор, в столь живописных местах тебе понадобится буквально гомеровский талант, – язвил Женя.

      – Я надеюсь, для этого не надо лишать меня зренья, – заявил я.

      – Нет, мы найдем для тебя благородную и поэтическую болезнь, если поэт без изъяна – это не поэт, – философски заключил Женя.

      – И все-таки, лучше без кровопролития, – настаивал я.

      – Виктор, о чем же пишут сейчас поэты, а…? – с иронией интересовался Женя.

      – Да, обо всем, что на глаза попадется или душу заденет.

      – И как, задевает? – не унимался Женя.

      – Иногда случается.

      – И что же получается?

      – Да вы уже рифмами заговорили, – вклинившись в разговор, сказал Олег.

      – Такая пестрая компания обещает веселую жизнь, только одно интересно, как мы, все такие разные, сможем ужиться под одним пузатым солнцем, – прыснув от смеха, сказал Женя.

      Наш змеевидный «Арго», стуча стальными веслами, незаметно влился в синеву вечера, и неизвестность сладким туманом окутала мою голову; обнимая теплую подушку, я уснул в ожидании конца нашего дорожного плаванья. Наш поезд, с трудом переварив нашу пассажирскую массу, выстрелил нами, как горохом, и мы покатились по симферопольским платформам в поисках нового «Арго». Раннее утро еще напоминало ночь, и сонный Симферополь еще кутался в темное одеяло, мы сложили рюкзаки у ствола морщинистого тополя. Женя с Семенычем пошли искать аргоробус, мы с Олегом занялись поисками пищи, Геракл, развалившись на рюкзаках, храпел на весь вокзал, Орфей целовал обетованную землю.