Балаганы Белокамня. Андрей Смирнов

растерзанных орков с фланга, Малыш считал себя проигравшим, поскольку он потерял сознание в бою.

      Около получаса уходит на то, чтобы собрать разбросанные по дороге и пескам вещи. Пока артисты занимаются этим, Назин выбирается из повозки, залезает на её крышу и начинает озирать окрестности, делая наброски в своей книге, бегло зарисовывая картину последствий разыгравшегося побоища. Наверняка ведь потом напишет об этом какую-нибудь историю, которая поможет труппе заработать себе золотишка, поэтому полуэльфу никто не мешает и не заставляют его спускаться вниз и помогать остальным. Привести себя в порядок, помочь пострадавшим и успокоить лошадей – на всё это уходит время, а потом балаган продолжает свой неспешный поход вперёд, оставив позади несколько десятков павших грабителей-орков.

      К долгожданному оазису балаган добрался уже ночью, когда на небе вовсю светила ущербная луна, что впрочем не помешало гному, обладавшему инфразрением ориентироваться в темноте. Арнолиус более века провёл в так глубоко любимых всеми гномами шахтах, а также в рудниках в должности бесправного раба, а посему темнота его не пугала. Этого просоленного жизнью пройдоху скорее напугала бы потеря его драгоценной бороды или разлука с табаком, но никак не отсутствие света. Фургоны, следовавшие за головным, вскоре украсились светом зажжённых фонарей, мерно качавшихся в своих креплениях, и отбрасывающих на тентованные стенки повозок и песок причудливые тени. Часть артистов спала или откровенно клевала носом, лишь погонщики направляли своих лошадей и большого медведя вперёд.

      – Впереди огни! – доложил Руперт громогласно.

      – Похоже, что в оазисе остановился на ночёвку какой-то караван! – кивнул Арнолиус, привычно набивая костяную трубку табаком. – Это хорошо – значит, меньше вероятность нападения, и можно будет спокойно отдохнуть.

      – Скорее бы! – пробурчал Руперт, на что его брат лишь отозвался злобным рычанием, а живот гиганта утробным рёвом.

      Что и говорить – есть хотелось всем. Часть продуктов не вынесла путешествия по раскалённым пескам Восточной пустыни и приказала долго жить, в то время как сегодняшний погром на походной кухне уничтожил всё остальное. Тех жалких крох, что обнаружились в безразмерном сундуке сестёр, на всех не хватило, а посему отряду приходилось голодать.

      – Я же предлагал разделать и сожрать лошадь! – в очередной раз злобно буркнул Роберт, однако его заявление проигнорировали.

      Пришедший в себя Атос быстро понял, что ничего хорошего его павшую кобылу ожидать не может, поскольку на неё уже облизывался и Конан, и Малыш, который недвусмысленно сглатывал слюни, но Арнолиус пресёк попытки съесть павшего соратника, пусть тот и был всего лишь животным.

      – Золотце была дорога Атосу, поэтому её мы есть не будем! – твёрдо сказал гном, на что обжора эттин лишь фыркнул.

      – Ты её ещё похоронить со всеми почестями предложи!

      – И прикажу,