Матка. Татьяна Шуран

землей», а экземпляры «с миражом» стали известны в обиходе как стереозеркала.

      Экстерном сдав школьные экзамены, в четырнадцать лет Тасманов поступил в Академию Архитектуры сразу на третий курс. После его участия в качестве помощника в нескольких проектах практикующих специалистов о талантливом дебютанте заговорили как о ясновидящем от архитектуры: Тасманову достаточно было одного взгляда на площадку под застройку или незаконченное здание, чтобы без всяких расчетов и чертежей подробнейшим образом проинструктировать рабочих, а заодно и формального автора проекта, о том, какие при строительстве возникнут трудности и как следует оптимизировать план, чтобы их избежать, начиная с преобразования ландшафта под объект и заканчивая тонкостями материаловедения, климатологии и акустики. Тасманов объяснял свои рекомендации наличием в пространстве соответствующих силовых линий, которые он ощущал, по его словам, «всем телом». Замечания Тасманова оказывались верными, даже когда противоречили расчетам, а сам он, пользуясь вместо макетов собственным воображением, возводил инженерные сооружения, противоречившие всем известным законам физики: каменные громады словно плыли в воздухе, причем вывести математическую формулу собственной системы перекрытий Тасманов затруднялся, а подражатели, сделав расчет с помощью компьютерной программы, не смогли воплотить его в жизнь: конструкции рушились. Казалось, Тасманов работал в отдельном, недоступном для других измерении.

      Еще студентом он стал получать сложные заказы и руководить собственными, порой достаточно масштабными проектами, вроде возведения в горах комплекса заводских зданий или застройки нового городского района. Постепенно общеизвестным, обыденным фактом стала привычка юноши пользоваться для работы приемами, которые, казалось, существовали только в первобытные времена – произносить повторяющиеся фразы на неизвестном языке, чертить на земле непонятные знаки, воспроизводить замысловатые танцевальные движения. В результате словно сами собой перемещались по воздуху каменные блоки весом в несколько тонн, в стенах зарождались самосветящиеся голографические росписи, а вещи воспринимали состояние сознания людей, как живые существа. Тасманов не афишировал и никак не комментировал свои методы, любопытствующих на эту тему игнорировал, словно не замечал, так что никто точно не знал всех причудливых форм, которые принимала его загадочная власть над материей. Однако с неизбежностью возникли слухи не только о баснословном богатстве и мистической силе Тасманова, но и о возможности гипнотического управления сознанием масс, в обмен на доступ к которому через автохтоны Тасманов якобы добивался полного содействия всех влиятельных лиц, в поддержке которых был заинтересован, чем как будто и объяснялось его неочевидное влияние в самых разных кругах, от научных и религиозных до политических