Cirqulleum. Терентiй Травнiкъ

в них мысли в Тень и в Свет

      Средь радости и страха.

      Три белых дня, три желтых дня

      Сливаются с судьбой.

      Три изумруда у огня.

      Остался жемчуг, сосчитай,

      Умывшийся водой…

      Дели единое на три,

      Пусть в каждой части цвет иной,

      Теперь склонись же и смотри,

      В колодец с полной пустотой.

      Как жемчуг свой теряет цвет

      без теплой кожи и дыханья,

      Идет на смену бреду бред,

      Надеждой ложь благоухает

      Кого избрали, тот уйдет

      И хаос вновь съедает силы,

      Пришедший старое сотрет…

      Копайте ж новые могилы.

      И в суете забудут люди

      Поклон отдать земле своей.

      Письмо отослано, и голод

      Придет в их дом на двести дней.

      Еще шесть дней он будет жать…

      Вновь возвращение былого…

      Утерян совести язык,

      И к желтым дням беда раскола

      И ожидание войны.

      Но помощь тайная идет

      От неизвестного хромого.

      В том есть обман и есть соблазн,

      Но облегченье для больного.

      Утонет в ряске летней скуки,

      Все то, к чему стремились руки.

      Никто не хочет потерпеть,

      Но знай, растает эта треть.

      И кто-то вновь начнет сначала

      Кроить мундир для генерала,

      Украсив золотом наград,

      Ему подсыпан будет яд.

      В руках все золото чернеет…

      Три белых дня прикроют стыд

      И ожидание посеют

      На новый дом и новый быт.

      Кругом – великая усталость,

      Но мать хранит своих детей.

      Родится сила там, где слабость

      Гуляет в нищете своей.

      Не верьте тонкому кинжалу,

      Не верьте бледному слуге,

      Там в языке сокрыто жало,

      (Хоть смерть привязана к ноге.)

      Сойдет с ума великий город,

      Его сестра бежит на юг.

      Там, где презренный правит молот,

      Ее над пропастью сожгут.

      Два сына князя, уж седого,

      Вновь щедро дарят людям сон,

      Есть третий, что силен для правды,

      Но он в темницу заточен.

      Вновь женщина на алом троне,

      Руками мертвыми к короне

      Прильнула, хитрость затая,

      Но та, лишь старая змея

      А в новой коже старый дух,

      Его слова ласкают слух.

      А те, кто не стяжал иного,

      Расчистят путь для молодого.

      Но краток будет миг орла

      В стране, где чествуют осла…

      Когда ж указ прочтут осла,

      Ты отсчитай сто двадцать дней,

      И ты для мудрости своей,

      Увидишь, где источник зла.

      И хоть соблазн твой мир стяжает,

      Но в муках женщина рожает,

      Тот, кто претерпит, тот найдет

      И радость света и почет.

      Там, где озера сталью бледной

      Разбросаны среди полей,

      Грехами старого вояки

      Беда