Архипелаг Грез (сборник). Кристофер Прист

видений, я протянул ладонь и сдавил затылок Эльвы. Ее мягкие волосы напоминали косматый мех зверя, но я продолжал гладить ее голову и шею, пытаясь сосредоточиться на реальности.

      И реальность вернулась. Эльва сосала с величайшей нежностью. Я вспомнил, как бережно она засовывала кулачок младенца себе в рот, бархатное прикосновение ее ужасных зубов, когда она ласкала мою грудь. Она начинала мне нравиться, и я смотрел, как она отстраняется, чтобы мне было лучше видно. Ее губы впились в мой член, щеки втянулись. Я чувствовал, как она слегка сжимает член своими острыми зубками, удерживая головку и усердно работая языком. Когда она подняла на меня глаза, я кончил, бурно и неистово.

      Одевшись, я сказал ей:

      – Можешь оставить всю сотню.

      – Мы договаривались на пятьдесят.

      – Не за это, Эльва.

      Она лежала на животе, слегка повернув шею, чтобы видеть меня. Прохладный воздух от вентилятора лохматил ее волосы. Я заметил, что кожа на ногах сзади повреждена. Шрамы покрывали внутреннюю сторону каждого бедра и нежную кожу под коленями.

      – Ты уже заплатил. Мы договорились заранее.

      – Тебе не помешают лишние деньги.

      – Я хочу, чтобы ты пришел снова. Не за деньги.

      Я бросил взгляд на стопку монет.

      – Я все равно не возьму их. Купи что-нибудь ребенку.

      Внезапно резким движением она встала с кровати – там, где бледная кожа соприкасалась с простыней, осталась нежная розовость. Эльва взяла монеты с комода и засунула в нагрудный карман моей рубашки.

      – Пятьдесят.

      Вопрос был закрыт.

      Я услышал, как ребенок снова заворочался в соседней комнате. Эльва стрельнула глазами в сторону смежной двери.

      – Не уходи. Я накормлю его, а потом…

      – Кто отец ребенка?

      – Мой муж.

      – Где он?

      – Его увели с собой шлюхи.

      – Шлюхи?

      – Файандлендки. Чертовы стервы забрали его, когда уходили.

      Эльва рассказала мне, что во время последней оккупации в городе стояли шестнадцать женских отрядов. Они захватили в плен всех мужчин в городе. А когда наши войска освобождали город, файандлендки забрали мужчин с собой, оставив только стариков и сопливых мальчишек.

      – Думаешь, твой муж жив?

      – Наверное, жив. Я не слышала о массовых казнях, они просто берут пленных. Впрочем, откуда мне знать? Всякое могло случиться.

      Она сидела на краю кровати, все еще без одежды. Я решил, что она снова плачет, но на лице Эльвы застыло суровое, упрямое выражение, в глазах ни слезинки.

      Судя по звуку, ребенок в соседней комнате был готов разреветься.

      – Почему ты хочешь, чтобы я остался? Ты боишься?

      Эльва широко распахнула рот и положила палец на язык, не задевая зубов, колючих, словно лезвия пилы. Затем поводила пальцем по языку и сделала вид, что сосет.

      – Тебе понравилось? – спросила она.

      – Очень, – ответил я.

      – Останься, ты мне нравишься.

      Несколько