Опыт моей жизни. Книга 1. Эмиграция. И.Д.

потому что какие-то чувства я все-таки испытывала, просто они были не такими интенсивными, каких я ждала от Любви.

      С другой стороны, учитывая мою замороженность и шок от эмиграции, я могла не понимать, не чувствовать (я теперь вообще была, как робот) того, что как раз и было настоящим.

      Жизнь требовала от меня поведения нормального, здорового человека, не давая никакой скидки на процесс эмиграции, в то время как я смутно понимала, что больна и поэтому, должна вести себя соответственно. Внешне все выглядело, как будто я в порядке. Да и самые тщательные медицинские обследования никакой болезни не нашли бы.

      Медицина знает много болезней, при которых у человека что-то отказывает. Иногда, например, отказывает память: это называется амнезия или болезнь Альцгеймера. Бывает, человек теряет чувство вкуса или обоняние, бывает, теряет способность различать цвета. Есть болезни, при которых чисто физически отказывают ноги, руки.

      Как же называется орган, который отказался работать во мне?

      Со мной приключилась невероятная болезнь: я ничего не чувствую.

      Нет (!) эмоций. Я, как дерево. Глаза мои видят, а реакций никаких! Уши мои слышат, а реакций нет! Как будто сами по себе ни глаза, ни уши роли никакой не играют. Что-то повреждено во мне более важное, чему я не знаю названия.

      Информация окружающей жизни соприкасается с моими органами чувств, а в меня не проникает.

      Словно во мне отрубили что-то жизненно важное или повредили нерв, через который я воспринимаю и чувствую жизнь. Я не знаю названия этому чему-то. Только теперь я уже точно знаю, лучше любого врача, что, даже когда тысячу раз твой ум, твоя память, твое зрение, твой слух… остаются при тебе, без этого, самого главного, нигде не упомянутого, чего-то (назову это условно органом Родины, а отсутствие или повреждение этого органа – болезнью эмиграции) все в тебе работает вхолостую. Ты мертв. Ты робот. Ты – неполноценный человек. Только об этом никто не догадывается. Потому что «болезнь эмиграции» нигде не зарегистрирована и никем не признана. А уж я-то знаю точно, что это такое. Это болезнь, когда ты потерял сам себя.

      Человека, заболевшего болезнью эмиграции, нельзя доверять самому себе, а уж тем более нельзя доверять такому человеку ответственность за сохранность кого-то другого. Ему нельзя доверять принимать какие-либо жизненно важные решения – такие, как выбор мужа или жены, развод с женой или мужем, выбор работы или профессии, лечение серьезно больного. Словом, человека, пораженного болезнью эмиграции, нужно воспринимать как временно не отвечающего ни за свои слова, ни за свои поступки, потому что он сам не может сообразить, что с ним происходит.

      Все это столь четко и уверенно я анализирую и понимаю теперь, по истечении многих лет. Тогда же, когда все это со мной впервые произошло, я руководствовалась только инстинктом. Инстинкт говорил мне: что-то со мной не то. Что именно со мной не то, я понять не могла. Я даже не была уверена, не казалось ли мне, что со мной что-то не то.

      Поэтому