Пенсионер. История вторая. Свои и чужие. Евгений Борисович Мисюрин

её настоящий мастер.

      – Интересная вещица. Дорого?

      – Не дороже денег. Он весь мокрый сезон изготавливал украшения, а вот теперь выставил их на продажу.

      – Жанне покажи.

      – Уже, – она хитро улыбнулась. – Ладно, пошла я к девушкам, а то твоя жена ко мне ревнует.

      Мэри по-кошачьи потянулась, выгнувшись так, что её большая грудь, казалось, сейчас разорвёт тонкую ткань платья, потом хитро мне улыбнулась и томно сказала:

      – Что же ты, милый, мне сначала не позвонил. Собрались бы в представительстве. А здесь даже бассейна нет.

      Она игриво дотронулась пальцем до кончика моего носа, развернулась на пятке и, покачивая округлыми бёдрами отошла. Я налил себе ещё пятьдесят граммов водки и залпом выпил. Зря Мэри Сью это делает. Всё ведь давно кончилось. Да, я неделю спал с этой женщиной в одной постели, и Жанна об этом отлично знает. Но то было в прошлом, ещё до наших с моей женой отношений. И больше, я уверен, не повторится.

      Новая Земля. Дагомея. Лимпо. 25 год 2 месяц 12 число. 09:30

      Мы с Жанной проснулись одновременно, посмотрели друг на друга и звучно поцеловались.

      Ночевали как обычно, на биологической станции. Когда-то начальник полиции Лимпо, Питер ван Рюйтер, предоставил нам это право, благо станция стояла заброшенной, без должного ухода. Теперь в каждый свой приезд наша семья останавливалась только там, а в остальное время никто даже не думал входить в это здание и тем более что-то брать. Можно было сказать, что в Лимпо у нас появился свой дом.

      Сегодня проснулись поздно. Обычно в это время я уже находился в шахте, но мы ведь устроили себе день отдыха. Поэтому можно было не спеша проделать все утренние процедуры, позавтракать, и только тогда решить, чем сегодня будем заниматься.

      – Рыжая, я собираюсь сходить с камнями к новому ювелиру. Пойдёшь со мной?

      – Сам ты… э… – Жанна долго подбирала слово, не нашла и показала мне язык. – Струна, вот! Давай завтра? Сегодня я хотела к Мелинде в Фиссу сходить. Мне носить нечего.

      – Как я люблю это ваше «носить нечего». Обычно оно означает, что места в шкафах уже нет.

      – Это чьё это наше? А? Сколько у тебя ещё женщин? – она накинулась на меня и принялась притворно кусать за нос, уши, щёки… Я схватил жену в охапку и поднял над собой.

      – Сдаёшься?

      – Да! Сдаюсь. Я само повиновение, мой падишах.

      Я поставил жену на пол и тихо сказал:

      – Тебе эта фраза не идёт.

      Мы молча сделали ещё по глотку кофе, и я предложил:

      – Давай тогда, ты в Фиссу, а я к Майеру зайду. Он вчера новой винтовкой хвастался, вот и постреляю, посмотрю, так ли она хороша.

      Я довёз Жанну до магазина, оставил машину там же и пошёл к оружейнику пешком. Благо, идти было всего ничего.

      – Доброе утро, Курт. Как ты себя чувствуешь?

      – Гут морген, майн кумпель. Если вам больше пятидесяти лет, вы проснулись и у вас ничего не болит, значит вы умерли.

      – Смешно. Ты вчера про какую-то невероятную винтовку рассказывал. Покажешь?

      – Хеклер-Кох