Сказочный переполох. Александра Лисина

л, прислонила ухват к печи и вытерла руки полотенцем.

      Так. Что за смертник мешает мне готовить обед?

      Согнав с лавки сыто щурящегося кота, я вышла на крыльцо и с раздражением уставилась на гарцующего перед калиткой рыцаря.

      Рыцарь как рыцарь. Могучий конь, надраенные до блеска доспехи, развевающийся на ветру плюмаж. Забрало поднято, мужественное лицо сияет благородством, а в синих глазах горит готовность бросить вызов любому, кто скажет, что этот храбрец не способен завоевать мир.

      Впрочем, при виде моего застиранного сарафана и растрепанной косы уверенности во взгляде гостя заметно поубавилось.

      – Вы – леди Яга? – уже не так браво переспросил он, а кончик длинного рыцарского копья растерянно ткнулся в землю.

      Я уперла руки в бока и недобро прищурилась.

      – Ну, я. Чего надобно?

      – Дык… это…

      – Тоже на смертный бой явился? – сообразила я, заметив притороченные к седлу длинные ножны. – Предварительная запись есть?

      – Нет, – окончательно растерялся рыцарь.

      Я вздохнула, перекинула мокрое полотенце через плечо и, выудив из подпространства регистрационный журнал, плюхнула его на появившуюся из воздуха стойку.

      – Сейчас посмотрю, осталось ли свободное место. Та-а-к… сегодня я не могу. Завтра у меня тоже занято, – послюнявив палец, я перелистнула несколько страниц, исписанных так, что почти не осталось полей. – Послезавтра у нас выходной… а, вот. В понедельник приходи. В два часа пополудни сможешь?

      Рыцарь озадаченно тряхнул головой.

      – Вообще-то я не биться пришел.

      – А зачем же?

      – Предложить руку и сердце. Благородная леди Яга, не соблаговолите ли вы стать моей женой?

      От неожиданности я выпустила из рук тяжелый журнал, и он мгновенно испарился вместе со стойкой. А я в немом изумлении уставилась на рыцаря.

      Спятил железнолобый?! Я – ведьма, а не прекрасная дама!

      – Привет, Яга! – вдруг раздался из подступающего к забору леса бодрый голос, заставив одновременно вздрогнуть и рыцаря, и коня. Мгновением позже из чащи вынырнул хорошо сложенный блондин со змеиными глазами и, одарив меня клыкастой улыбкой, бесстрашно перемахнул через забор. – С каких это пор ты гостей принимаешь с утра пораньше?

      – С тех самых, как эти гости стали делать неприличные предложения, – мрачно откликнулась я. – Сойди с грядки, Горыныч. Морковку я тебе не прощу.

      Блондин, одетый в простые холщовые штаны и такую же невзрачную рубашку, торопливо отпрыгнул в сторону, в два счета добрался до крыльца и уже оттуда одарил замявшегося рыцаря заинтересованным взглядом.

      – Это что, жених?

      – Для жениха он больно хлипкий. А вот на завтрак тебе вполне сгодится. У меня сегодня жаркое подгорело, но, думаю, богатырский конь его успешно заменит.

      – Конь? Да еще и рыцарский? – скептически поднял бровь змей, когда обсуждаемое животное испуганно попятилось вместе с хозяином. – Фу. После них подковы в зубах застревают.

      – Ничего, он зубочистку с собой прихватил, – я кивнула на рыцарское копье.

      Горыныч пренебрежительно фыркнул, деликатно подхватил меня под локоток и ловко увлек обратно в дом, напоследок бросив гостю:

      – Сгинь. Она сегодня не принимает.

      Что там случилось с рыцарем дальше, я не видела – змей тут же прикрыл дверь. Зато кровожадное выражение на его лице и хищный блеск в глазах, появившийся при виде накрытого стола, от меня не ускользнули.

      – Руки! – прикрикнула я, когда этот нахал с ходу накинулся на пироги. И, схватив полотенце, от души вытянула его поперек спины. – Ну-ка мыть! Живо!

      – Фефяс, – промычал змей, торопливо пережевывая начинку. – Ишдалека к тебе спешив. Пвоговодався.

      Но не успел он подойти к умывальнику, а я – взять кувшин с водой, как с улицы снова донеслось:

      – Хозяюшка Яга-а!

      Погрозив желтоглазому кулаком, чтобы не вздумал трапезничать без меня, я снова вышла на крыльцо и остолбенела, обнаружив, что во дворе топчется невесть откуда взявшееся стадо. Из двенадцати выстроенных в виде сердечка баранов и одного престарелого козла, которого держал за уздечку деревенский староста. При этом сам старик вырядился как на праздник: расчесал жидкую бороденку, напялил белую рубаху и даже надел сапоги вместо лаптей, чего за ним отродясь не водилось.

      – Исполать тебе, хозяюшка, – торжественно возвестил он, одновременно отвешивая низкий поклон. – Прости, что без записи, но тут такое дело… жениться на тебе хочу! Все честь по чести: дары принес, свадебку сыграем как положено, да и саму не обижу… выходи за меня, а?

      – Ме-е-е, – с серьезным видом поддержал хозяина козел.

      – Пифий, ты сдурел? – тихо спросила я, краем глаза подметив, что рыцарь никуда не исчез, только отъехал в сторонку и весьма заинтересованно прислушивается к разговору. – Какая женитьба, старый пень?! Тебе лысину поутру напекло?!

      Под