Манна небесная. Джордж Мартин

потом продолжил: – Пять.

      Таф молча ждал.

      – Четыре. Три. – Обер остановился. – Какая неприятная новость? – заорал он с экрана.

      – Сэр, – ответил Таф. – Если вы будете кричать, вы только заставите меня сделать потише звук. – Он поднял палец. – Неприятная новость заключается в том, что если защитные экраны «Ковчега» будут пробиты, то сработает маленькая термоядерная бомба, которую я заложил в клеточный фонд корабля, и те самые материалы для клонирования, что делают «Ковчег» столь бесценным, уникальным и желанным, будут мгновенно уничтожены.

      Наступило молчание. Горящие красные сенсоры, просвечивающие через темную маску Вальда Обера, пристально разглядывали бесстрастное лицо Тафа.

      – Вы блефуете, – наконец произнес командующий.

      – Несомненно, – сказал Таф. – Вы меня разоблачили. И как только я мог надеяться одурачить такого проницательного человека своей глупой детской шуткой?! Теперь вы откроете огонь, пробьете мои старенькие экраны и убедитесь, что я соврал. Только дайте мне минутку попрощаться с моими кошками. – Таф снова сложил руки на своем большом животе и стал ждать ответа.

      – Именно это я и сделаю, черт бы вас побрал! – выругался Вальд Обер.

      – Я жду с печальным смирением, – спокойно сказал Таф.

      – У вас осталось двадцать секунд.

      – Боюсь, что моя новость вас сбила. Вы остановились на трех. Тем не менее я хочу бессовестно воспользоваться вашей ошибкой и насладиться каждым мгновением, что у меня осталось.

      Они долго глядели друг на друга, глаза в глаза, экран к экрану. Дакс, уютно устроившийся на коленях у Тафа, начал мурлыкать. Хэвиланд Таф погладил длинную черную шерсть. Кот замурлыкал еще громче и поскреб когтями колено Тафа.

      – А ну вас к черту! – воскликнул Вальд Обер. Он показал пальцем на экран. – Ладно, на этот раз мы вас, может быть, не тронем, но предупреждаю, Таф, даже и думать не смейте сбежать. Взорветесь вы или улетите – ваш клеточный фонд в обоих случаях будет для нас потерян. И если у меня будет возможность выбирать, я скорее предпочту, чтобы вы взорвались.

      – Я вас понимаю, – сказал Хэвиланд Таф. – Хотя я, конечно, предпочел бы улететь. Но я должен заплатить долг Порту Сатлэма, следовательно, я не могу вас покинуть, как вы опасаетесь. Так что вы можете сколько угодно любоваться моей физиономией, а я вашей грозной маской, пока мы не выйдем из этого скучного тупика.

      Ответить Вальду Оберу так и не пришлось. Его боевая маска внезапно исчезла с экрана, а вместо нее появилось простое лицо женщины – большой рот, нос, очевидно, не раз переломанный, копна голубовато-седых волос, который возникает от частого воздействия жесткой радиации и многолетнего употребления противораковых таблеток, светлые яркие глаза, окруженные сеточками морщинок.

      – Ну хватит, – сказала она. – Вы победили, Таф. Обер, вы теперь почетный эскорт Хэвиланда. Перестройтесь, черт возьми, и проводите его на «паутину».

      – Вы очень заботливы, Толли, – ответил Хэвиланд Таф. – Рад сообщить вам, что я готов выплатить