Клятва братьев. Морган Райс

смотрел вдаль, и тут туман внезапно поредел, и сквозь него пробилось солнце. Когда появилась видимость, пейзаж вокруг резко изменился, и сердце Алистер подпрыгнуло, когда она увидела сушу. На горизонте ввысь вздымался скалистый остров. Казалось, там не было ни почвы, ни пляжей, и никакого входа. Но, подняв глаза выше, Алистер заметила арку, прорубленную горной породе, прямо над бушующими волнами. Это были огромные и устрашающие ворота, закрытые железной решёткой, и дверью в сплошной стене скалы. Она раньше не видела ничего подобного.

      Эрек всматривался в горизонт, тоже изучая дверь, которая подсвечивалась лучами солнца, будто вход в другой мир.

      "Доверие, моя госпожа, рождается от нужды, а не по желанию", – ответил он ей наконец. "И с ним нужно быть очень осторожным".

      ГЛАВА СЕДЬМАЯ

      Дариус стоял посреди поля битвы, сжимая в руке стальной меч, и проникался окружавшей его картиной. Всё выглядело нереальным. Даже сам будучи свидетелем этих событий, он не мог поверить в то, что случилось. Они одолели Империю. Он один, с парой сотен селян, без настоящего оружия, и с помощью ещё пары сотен подданных Гвендолин, одолел профессиональную армию из сотен имперских солдат. Они были облачены в лучшие доспехи, прекрасно вооружены и имели в распоряжении зертов. А он, Дариус, почти безоружный, возглавил своих людей и уничтожил их всех, одержав первую победу над Империей в истории.

      Здесь, на том самом месте, где он готовился умереть, защищая честь Лоти, он теперь стоял победителем.

      Завоевателем.

      Дариус внимательней осмотрел поле и увидел, что вперемешку с трупами имперцев лежало множество тел его односельчан, дюжины мертвецов, и его радость приглушила скорбь. Он повёл мускулами и почувствовал на себе свежие раны, порезы от меча на бицепсах и бёдрах, а на спину по-прежнему жгли борозды от кнута. Он понимал, что их ждёт расплата, и что их победа дорого им обошлась.

      Свобода всегда дорого обходится, рассуждал он.

      Дариус почувствовал чьё-то приближение и увидел своих друзей, Раджа и Дезмонда, раненных, но, к его облегчению, живых. Они теперь смотрели на него иначе – весь его народ смотрел на него иначе. В их взглядах было уважение, и даже больше – благоговение. Он стал живой легендой. Они все видели, что он совершил, выступив в одиночку против Империи. И одолев её.

      Его больше не воспринимали как мальчишку. Теперь он был лидером. Воином. Он никогда и не надеялся заслужить такие взгляды от старших ребят, ото всех односельчан. Им всегда пренебрегали, не ожидали от него ничего толкового.

      За Раджем и Дезмондом подтягивались дюжины других его братьев по оружию, с которыми они тренировались день за днём. Около пятидесяти парней поднялись на ноги, отряхнули свои раны и собрались вокруг него. Они смотрели на него, всего израненного, не выпускающего из рук стальной меч, с почтением. И с надеждой.

      Радж вышел вперёд и обнял Дариуса, а за ним, все по одному, подошли обняться и остальные.

      "Это было отчаянно", – сказал Радж с улыбкой. "Не знал, что ты такой".

      "Я был уверен, что ты сдашься", – сказал Дезмонд.

      "Поверить не могу, что мы все здесь", –