Заложница артефакта. Ульяна Гринь

повод бухтеть целую неделю на тему «тыжедевочка», «тыжебудущаямать» и «вотвнашевремя»…

      Глубоко вздохнув, Алиса поплелась обратно в комнату. Принц уже сидел на кровати перед ворохом одежды. Всё ещё без трусов. Подняв взгляд на Алису, он блеснул белыми зубами:

      – О! Душ здесь есть? Это хорошо!

      И протянул ей любимую сумку из кожи молодого дерматина:

      – Ваша, Будимирова Алиса Валентинна?

      – Ты что, рылся в моей сумке?! – она вырвала торбу из его руки и попыталась испепелить его взглядом. Не вышло: Фёдор просто пожал плечами:

      – А как бы я узнал, что это твоя? Бирки ж на ней нету!

      – Спасибо, – прошипела Алиса сквозь зубы, проверяя содержимое сумки. Мобильник на месте, паспорт, студенческий, кошелёк, косметичка… Вроде всё на месте. Но мало ли… Принцы всякие бывают.

      Она склонилась над ворохом одежды, выискивая свои джинсы со свитером, но их там не оказалось. Алиса вопросительно глянула на Фёдора, но тот снова пожал плечами:

      – Я свои шмотки тоже не нашёл. Поищем кого-нибудь вменяемого, чтобы рассказал, что мы вчера вытворяли! А пока…

      Он сунул ей в руку откупоренную бутылку пива и таблетку:

      – Пей!

      – А это что? – Алиса подозрительно оглядела пилюльку со всех сторон.

      – Парацетамол, – усмехнулся Фёдор, заглатывая такую же и запивая пивом. – Не лучшая смесь, но иногда можно.

      Он встал, словно ненароком поигрывая мышцами живота, и сообщил в пространство:

      – Схожу в душ, а ты лечись пока…

      И вышел. Алиса изобразила в его честь почти классический фейспалм, чуть не выронив парацетамол. Лечиться… Будем лечиться, чего там.

      Таблетка скользнула в горло под напором «Балтики», и Алиса просто мгновенно почувствовала, как ей полегчало. То ли коктейль подействовал, то ли сработал эффект плацебо. Как знать. Если не помрёт сегодня от таких адских смесей, больше никогда не будет пить!

      Новый знакомый обернулся неожиданно быстро. Обычно такие красавчики принимают душ по часу… Вошёл – и на Алису пахнуло свежестью тела, дежурным гель-душем с мужским ароматом. Она присела на кровать, держась подальше от Фёдора, размышляя, где могла оставить одежду в лихом пьяном угаре. А он небрежно растянулся на постели и спросил:

      – Почему ты пошла в педвуз?

      – Детей люблю, – рассеянно ответила Алиса, пытаясь вспомнить, не спускалась ли в сауну.

      – Настолько? – удивился Фёдор. – Нет, я понимаю – своих, но любить свору сопливых, драчливых, крикливых чужих обормотов… Это выше моего понимания!

      – Каждому своё! – отрезала она. – Дети намного искренней взрослых, с ними легче общаться, если им не врать.

      – А ты что, никогда не врёшь?

      – А зачем?

      – Как зачем?! Все врут когда-нибудь в жизни…

      – Не вижу смысла.

      Алиса не видела смысла и в этой