Неизвестный цветок (сборник). Андрей Платонов

и тяжела для Васи. Он отдал ее обратно помощнику.

      – Я буду руками, так легче.

      Вася нагнулся, нагреб песку в горсти и быстро насыпал его полосой на головку рельса.

      – Посыпай на оба рельса, – указал ему помощник и побежал на паровоз.

      Вася стал сыпать по очереди, то на один рельс, то на другой. Паровоз тяжело, медленно шел вслед за мальчиком, растирая песок стальными колесами. Угольная гарь и влага из охлажденного пара падали сверху на Васю, но ему было интересно работать, он чувствовал себя важнее паровоза, потому что сам паровоз шел за ним и лишь благодаря ему не буксовал и не останавливался.

      Если Вася забывался в усердии работы и паровоз к нему приближался почти вплотную, то машинист давал короткий гудок и кричал с машины: «Эй, оглядывайся!.. Сыпь погуще, поровней!»

      Вася берегся машины и молча работал. Но потом он рассерчал, что на него кричат и приказывают; он сбежал с пути и сам закричал машинисту:

      – А вы чего без песка поехали? Иль не знаете!..

      – Он у нас весь вышел, – ответил машинист. – У нас посуда для него мала.

      – Добавочную поставьте, – указал Вася, шагая рядом с паровозом. – Из старого железа можно согнуть и сделать. Вы кровельщику закажите.

      Машинист поглядел на этого мальчика, но во тьме не увидел его хорошо. Вася был одет исправно и обут в башмаки, лицо имел небольшое и глаз не сводил с машины. У машиниста у самого дома такой же мальчишка рос.

      – И пар у вас идет, где не нужно; из цилиндра, из котла дует сбоку, – говорил Вася. – Только зря сила в дырки пропадает.

      – Ишь ты! – сказал машинист. – А ты садись веди состав, а я рядом пойду.

      – Давай! – обрадованно согласился Вася.

      Паровоз враз, во всю полную скорость, завертел колесами на месте, точно узник, бросившийся бежать на свободу, даже рельсы под ним далеко загремели по линии.

      Вася выскочил опять вперед паровоза и начал бросать песок на рельсы, под передние бегунки машины. «Не было бы своего сына, я бы усыновил этого, – бормотал машинист, укрощая буксованье паровоза. – Он с малолетства уже полный человек, а у него еще все впереди… Что за черт: не держат ли еще тормоза где-нибудь в хвосте, а бригада дремлет, как на курорте. Ну, я ее на уклоне растрясу».

      Машинист дал два длинных гудка – чтоб отдали тормоза в составе, если где зажато.

      Вася оглянулся и сошел с пути.

      – Ты что же? – крикнул ему машинист.

      – Ничего, – ответил Вася. – Сейчас не круто будет, паровоз без меня поедет, сам, а потом под гору…

      – Все может быть, – произнес сверху машинист. – На, возьми-ка! – И он бросил мальчику два больших яблока.

      Вася поднял с земли угощенье.

      – Обожди, не ешь! – сказал ему машинист. – Пойдешь назад, глянь под вагоны и послушай, пожалуйста: не зажаты ли где тормоза. А тогда выйди на бугорок, сделай мне сигнал своим фонарем – знаешь как?

      – Я все сигналы знаю, – ответил Вася и уцепился за трап паровоза, чтобы прокатиться.