Шестая сторона света. Максим Лагно

какие-то следы, намёки, в каком из коридоров она скрылась?

      На полу: древние окурки, скукоженные от старости объявления Информбюро, рекламатины турфирм, на которых до сих пор суетилась жизнь – качались выцветшие деревья, а море, потерявшее синий цвет, билось о светло-жёлтые выжженные скалы.

      И никаких следов девчонки.

      У меня будто наступил новый паралич, безо всяких инъекций. Что теперь делать? Как выполню просьбу Судитрона?

      5

      По окончанию Почтительного Ожидания, когда проходит действие восстановительной инъекции, не рекомендуется физическая нагрузка. Беготня по лестницам Коммунального Бюро сожгла последние силы.

      Когда я вышел из чёрного хода Коммунального Бюро, у парадного не было ни Георгия Петровича, ни остальных участников Почтительного Ожидания.

      Лихорадило. Одновременно казалось, что голова пылала, будто её засунули в сопло гиперзвукового двигателя, а ноги погрузили в чан с хладагентом из системы охлаждения.

      Меня раздирали и лёд, и пламя, и предчувствие беды.

      Подошёл к палатке продавца кофе. Заказал двойное эспрессо с двойным сахаром.

      – Оттуда? – спросил продавец, показывая пальцем вверх.

      Я качнул головой.

      – Понимаю, сам два раза был на Почтительном Ожидании. Пять суток паралича! Да-да, не удивляйся. Именно пять. Кто-то с инъекцией перемудрил. Когда я вышел, была одна мысль: гигантская кружка кофе. Думаешь, почему открыл здесь палатку? Бизнес, вот почему.

      Я сделал глоток. Подержал напиток во рту, наслаждаясь горячей сладостью.

      Присел на пластиковый стул, оглядел пустую площадь. Вокруг фонтана бродил парень с наушниками, вероятно, железнодорожник. Дальний конец площади медленно пересекала женщина в чёрных лосинах, ведя за руль велосипед.

      Без особой надежды спросил продавца:

      – Не выходила ли из подъезда девушка, худая, в белом платье?

      – Девочка в платьице белом? Не, брат, прости, не видал. Может, и выходила. Я занят был. Встречающие и ожидающие соискателей требовали кофе, чай, коньяк. Всех обслужить надо.

      Расплатился за кофе и побрёл домой.

      Добравшись до двери, даже не ответил на вопросы родителей. С почти закрытыми глазами прошёл в свою комнату и рухнул на кровать.

      Вот так я и сделался отказником поневоле. Если не найду девчонке работу, Судитрон больше никогда не предложит новой просьбы.

      Тут уже не о любви разговор. Какая может быть любовь с отказницей, что пренебрегла просьбой Судитрона?

      С другой стороны, сейчас популярно вести себя не как все. Пренебречь просьбой – лёгкий способ бросить вызов обществу.

      Тогда зачем, спрашивается, она попёрлась на платформу и отлежала все сутки Почтительного Ожидания? Чтоб демонстративно отказаться?

      ГЛАВА 2

      Допрос

      1

      Я работал путевым обходчиком на Вокзале Юго-Запад, 254-й узел. Вокзал не самый большой, но и не маленький. Часть глобальной