Осенний минор. Терентiй Травнiкъ

совершая свой земной путь к небу.

      «Осенний Минор»

      холст, масло 1983 г.

      Поздний вечер и раннее утро соединены дорогой, дорогой времени, идущей слева направо, как строчки письма, написанного в вечность.

      В лужах небо, оно тоже есть на земле, и земля его ждет и впускает через слезы воды, лужи – зеркала вечности. Лес – преграда, напоминающая о том, что надо быть бдительным, лес – это жизнь, и дорога ведет в него, ибо за ним виден храм. Новый путь, новый смысл, новая жизнь, но начало идет с земли. Достижение цели возможно через поиск, труд и печаль. Но храм есть, и он виден, и он рядом. Он зовет к себе, как к оплоту во тьме леса жизни человеков, полной соблазнов.

      Если будет путь, то будет и спасение. Дорога не ведет прямо к храму, а призывает входящего найти свой путь, через поиск, самоотречение, стремление и ошибки. Она обязательно выведет к храму, тому, что в нашей душе.

      Утро. Пробуждение, освобождение от бремени вчерашнего. Оно имеет право на решение. И вечер. Пора раскаяния. Взгляни на труды свои, они твои. Время усталости и ожидания. День и Ночь сокрыты, к ним ведет эта дорога, дорога Тишины.

      Невидимое присутствие человека, ожидание, что он, вернее уже ты, пройдете по дороге и унесете с собой вечную тайну: кто? Откуда? И куда? Мир равновесия, который сохраняется внимательностью. Осень, звучит грустный аккорд прощания, но он предвещает освобождение и полет. Тишина. Пусть будет тишина. Она наполняет идущего осознанностью.

      Путь постижения – пугающий, но зовущий тебя к себе.

      Работа находится в частной коллекции

      Выставки: Москва (1984), Серпухов (1985), Коломна (1985)

      «Дисгармония»

      Путь к свету преграждает тень,

      На тени тени лиц, не лица,

      А время острое, как спица

      Затуплено о страх и лень.

      Искаженные лица, осколки единого образа, не могущие существовать в самостоятельности.… До тех пор, пока не соединятся в едином стремлении к свету. Человек в центре между разорванным небом и разрушенной землей. Все настраивает на поиск правильного выхода и пути. Девять частей в картине, последняя – это профиль лица. У всех есть рот, как последняя и единственная возможность прорыва – это слово, умение говорить. Произнося, мы осознаем, на слове основан путь к Великому молчанию. Глаза закрыты, мир однобок, один глаз открыт насильно, но он не видит, потому что в этом нет его воли. Семья из отца, матери и ребенка не развивается. Женщина повернулась к мужчине и в этом попытка уравновесить мир, она соединена с ребенком, который погружен в мир двусмысленности взрослых. Над отцом небо и неустойчивая земля. Потому что истинная его опора в материи – это его супруга. Ребенок размыт и неярок. Все парит в пространстве, мешая друг другу, и только плавная линия от отца к матери и ребенку дает нам возможность надеяться на соединение в едином, пока потерянном пространстве. Дисгармония – это брак, а брак –