На заре самурайской вольницы. Александр Альшевский

запада, то в борьбу с центральной властью вступит Тайра но Тадацунэ. Противопоставить мятежникам императорский двор мог только активные, порой довольно отчаянные, моления богам и Буддам. Только на их поддержку могли рассчитывать столичные аристократы, т.к. серьезных вооруженных сил, способных защитить императора и его окружение не было.

      Подавлены все эти мятежи были такими же местными феодалами, возглавившими самурайские дружины Канто. Именно на просторах Канто зарождались предпосылки превращения крестьянина в воина, сначала – по необходимости, а затем – по призванию. А освоение целины и межевые разборки всего лишь создали среду для реализации этих предпосылок. Район Канто представлял собой малоосвоенную территорию с преобладанием гористой местности. На севере к нему подступала страна айну – вечная головная боль императорского двора. Постоянная борьба за выживание с природными катаклизмами и неуступчивыми айну закаляли характер местных жителей. Для крестьян Японии существовала и воинская повинность. Все мужчины от 20 до 60 лет должны были 60 дней в году отслужить в воинских подразделениях родного края. Крестьяне Канто и Тюбу вынуждены были в течение одного года охранять императорский дворец и общественное спокойствие на улицах столицы.

      Крестьян из Канто могли спокойно отправить на три года на Кюсю, где они выполняли обязанности пограничников и готовились к отражению потенциального внешнего врага. Оружием и провиантом они должны были обеспечивать себя сами. Это тяжелым бременем ложилось на население: «одного заберут в солдаты – разорится вся семья». Отправляемых на Кюсю крестьян называли сакимори. Многие из них, оставив семьи, уже никогда не возвращались назад. В «Манъёсю» есть такое стихотворение о сакимори:

      Осталась, милая, одна

      Навеки разлучит нас перевал Усуи

      Смогу ли я забыть тебя!

      За перевалом Усуи район Канто кончался. В те времена путешествие в соседнюю провинцию уже было трудным делом, а отправиться на Кюсю значило тоже самое, что расставание на всю жизнь.

      Скорее поневоле, чем по охоте жители востока осваивали умение владеть луком и мечом, а когда настало время, они воспользовались своим умением и стали решать вопросы, все дальше отходящие от возделывания риса. Умение владеть боевыми искусствами становилось не побочным, а основным занятием определенной части крестьян, которое довольно скоро превратит их в профессионалов – «псов войны».

      Человек в шлеме и доспехах, гордо восседающий на лошади, уже мало напоминал того, кто каких-то 100—150 лет назад в одной набедренной повязке сажал рисовую рассаду на залитом водой поле. Но душа его мало изменилась за этот ничтожный с исторической точки зрения промежуток времени. Она по-прежнему была переполнена духом коллективизма и просто тянула самурая в ряды себе подобных. Громадная масса самураев по своей природе