Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х. Михаил Орский

Северного и вокально-инструментальный ансамбль «Синяя птица». По их классификации я был типичным «country people» – человеком с окраины. Мою малую Родину они презрительно называли «Ручной Фак зал». В их общество я точно не вписывался. А носить джинсы мне хотелось такие же, как у них.

      «Я пришел к тебе под кайфом

      в модных джинсах "супер райфл"

      Мы с тобой в кровать легли

      в самых модных джинсах "Lee"»

      Родители в воспитательных целях держали меня в черном теле. Карманных денег у меня практически не было. Сначала я их просто отнимал по мелочи…

      А потом надумали с другом Ваней подломить пару хат. Нас никто ничему не учил. До всего доходили сами, начитавшись детективных романов Аркадия Адамова. Отчетливо помню, как на мгновенье замер перед открытой подельником дверью первой чужой квартиры. В этот короткий миг я понял, что все в моей жизни теперь пойдет по-другому, и пути назад больше нет. Порог этой хаты стал моим Рубиконом.

      Приехав после первой кражи в университет, я сказал близкому мне сокурснику: «А теперь мы посмотрим, как работает советская милиция». Оказалось, что работает она хорошо. Взяли нас довольно быстро. Вальяжной походкой, помахивая модным в то время портфелем дипломат, я направлялся на факультет журналистики грызть гранит науки. Рядом резко затормозила черная «Волга» и два дюжих сыщика мгновенно закинули меня на заднее сиденье. Одним из них был будущий начальник 126-го отделения милиции Михаил Перцев, а вторым старый опер по фамилии Чумак. Он давно присматривался ко мне и не раз допрашивал за всевозможные подростковые бесчинства. В раздражении я посвятил ему стихотворение:

      Ну что ж, начнем беседу, змей

      Сказал Чумак мудной

      И лица всех моих друзей проплыли предо мной…

      Дальше не помню. Листок со стишком отшмонали при обыске. Мои вирши немало повеселили местных околоточных.

      Наши дороги пересекутся вновь через долгих одиннадцать лет. А пока мне пришлось постигать совсем другие, никак не связанные с журналистикой, науки.

      На суде присутствовала знаменитая в то время Ольга Чайковская, журналистка «Литературной газеты», пишущая на криминальные темы. В перерыве, вопреки правилам, погоняла чаи в комнате судебных заседателей. Не знаю, о чем уж они там калякали, но срок нам дали божеский – по два с половиной года.

      Автор, Сусел, Дусик. Москва, улица Дыбенко. 1977 год.

      Перед каждым, оказавшимся в местах лишения свободы, стоит выбор, какой образ жизни вести. Этот выбор обуславливается как личными качествами человека, так и условиями, в которых он находился на свободе.

      Допустим, в Москве в те времена существовала система прописки, при которой ранее судимые не могли вернуться в отчий дом. Их высылали за сто первый километр, в Москве находиться они не имели права, но к семьям, женам, детям, матерям все равно тянуло. И они возвращались, нарушая паспортный режим. Если дважды их ловил участковый и выносил предупреждения, на третий раз – срок один-два года. Называли их «чердачники». Тысячи людей сидели ни за что, только за любовь к своим семьям. Так советская