Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х. Михаил Орский

бездыханное тело Шмака. Смотрящий был убит ударом заточки в сердце.

      Оренбург. ИТУ № 8. 1989 год

      В лагере около тысячи человек. Включаем метод исключения. Долой тех, кто на свиданке, на санчасти, в изоляторе, на промзоне. Дальше минусуем тех, кто априори не мог это сделать – пенсионеры, инвалиды, безвредные козы, «дембеля», петухи… Остается достаточно узкий круг людей, которых к тому же не надо разыскивать. Они все здесь, как на ладони. Хоть под микроскопом рассматривай. И с концами. Никого не нашли, никому не доказали. Ювелирное исполнение! К сожалению, я до сих пор ничего не знаю о подноготной этого зловещего преступления.

      Еще одно убийство произошло в 1987 году за стенами лагеря, как бы за пределами колонии. Освободился с «восьмерки» обыкновенный, ничем не примечательный мужичок с погонялом Матрос. Сирота. Никто его не встретил. Дело зимой было, он в телогрейке так и вышел. Ну некому было вольную одежонку подвезти. А он обещал чаем семейников загреть. Доехал Матрос до Лямбурга на автобусе, чаю купил и вернулся обратно. Стал кидать – и что-то упало в запретку. Матросу обидно стало, на последние деньги ведь купил. И он полез доставать там, с вольной стороны забора. Солдат на вышке задремал, глаза приоткрыл – видит зек в лагерной телогрейке за забором на запретке. Уложил с одного выстрела. Матрос двух часов на свободе не пробыл.

      Ну, а в 1988 году в лагере произошли события, в результате которых я окончательно и бесповоротно пополнил нестройные ряды уральской отрицаловки… Неожиданно выяснилось, что когда живешь по совести, даже срок летит быстрее. Четыре года, которые я отбыл от «звонка» до «звонка», показались мне значительно легче и веселее, чем первые два срока, когда приходилось идти на компромиссы со своей совестью. Я наконец-то вздохнул полной грудью. На козлах-активистах я оторвался вволю…

      Как это случилось, я расскажу в следующей главе своего повествования.

      Глава 3

      Этап

      Уведи меня в ночь, где течет Енисей,

      Где сосна до звезды достает.

      Потому что не волк я по крови своей

      И меня только равный убьет

Осип Мандельштам

      Предисловие

      Эти путевые, а точнее, этапные заметки написаны в далеком 1988 году. Тогда меня за участие в забастовке, переросшей в бунт, вывезли с Оренбургской зоны № 8 строгого режима. Я умышленно не стал править текст, а представил его в первозданном виде, как писалось по горячим следам почти тридцать лет назад.

      Забастовка

      Мне часто приходилось слышать споры заключенных: дошла ли перестройка до мест лишения свободы. События, происшедшие в нашем лагере, дали убедительный ответ: «Очевидно – ДА». Причем в сознании зеков, а не ментов. Пять дней лихорадило лагерь. Администрация колонии перешла на казарменное положение. Дежурили усиленные наряды прапорщиков и офицеров. Случилось экстраординарное событие. Забастовал второй цех завода резиново-технических