Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха». Ростислав Мурзагулов

      По закону или по совести

      Претендентом номер один на бабайский трон был, само собой, тот, кого хотел видеть своим преемником сам Бабай. Роман Желтокнязев уже был объявлен преемником стареющего лидера и назначен премьер-министром областного правительства.

      Но крылья Роману едва не подрезали прямо на взлете. За пару дней до подписания указа об этом назначении к Бабаю записался на прием генерал Асмодеев…

      Генерал был старорежимным силовиком. Исключительно интересной личностью исчезающего вида. Главной целью его жизни было – служить. Именно служить, а не работать в органах. Служить, как верный пес служит своему хозяину.

      «Что за времена наступили? Служить некому», – опрокинув третий подряд стакан коньяка, со слезами на глазах сказал Асмодеев однажды, когда понял, что его и Бабая власть кончилась. Пусть не де-юре, но де-факто уж точно. Губернская элита обмельчала, стала лишь тенью столичной и не вершит больше судеб миллионов людей.

      Своей работой он считал силовое обеспечение именно такой, вершащей миллионы судеб власти. Он был профессионалом высшей возможной пробы. Он знал все обо всех. О каждом чиновнике. О каждом коммерсанте. О каждом уголовном авторитете.

      Но это не означало, что он с утра до вечера носился с дубиной за всеми по всем известным ему поводам.

      Он понимал, что человек (в том числе и чиновник) – грешен, а законы – слишком строги. «Был бы человек – статья найдется», – любил говаривать он расхожую фразу, будучи на собственном жизненном опыте уверенным ровно на 100 % в ее буквальном семантическом наполнении. И считал, что если за буквально каждое нарушение закона посадить каждого, то сядут все 4 миллиона жителей Бабаестана. Предпоследним он должен будет отправить в тюрьму Бабая, а последним – недрогнувшей рукой – самого себя.

      Это было бы неправильно, ведь если сидеть будут все, кто будет обеспечивать функционирование государства? Примерно так рассуждал генерал.

      Этот ход мысли подсказывал ему, что сажать или не сажать тех или иных людей – нужно решать в зависимости от государственных интересов и политической целесообразности.

      Гораздо важнее формального исполнения законов для него было следование людьми на всех уровнях кастового Бабаестана «понятиям», неким негласным представлениям слоев общества о совести.

      «Принцип Джавахарлала Неру гласит, что брать надо в меру!» – улыбаясь и пристально глядя собеседникам в глаза, говорил он, выпивая с чиновниками. И каждый прекрасно знал, что в этой шутке нет ни малейшей доли шутки. Что, если чиновник, отвечающий, например, за строительство, в целом нормально выполняя свои обязанности, заведет на рынке свою фирмочку среднерыночного размера, которая будет строить и зарабатывать, пусть даже и на госконтрактах – генерал Асмодеев похлопает как-нибудь такого чиновника по плечу в ходе застолья и скажет: «Молодец, парень. Не грубишь». Чиновник в ответ взбледнёт