Неслабое звено. Николай Леонов

информации» я для себя сделал четкий вывод: осталась у нашего с тобой шефа с тех еще времен своя «внедренка,» и очень нехилого уровня. Ты же сам прекрасно знаешь – он и сыщиком был экстра-класса. Да таковым и остался…

      – Во-он что… – понимающе протянул Крячко.

      Любой чего-нибудь профессионально стоящий сыщик имеет в криминальных кругах нескольких людей, которых в свое время завербовал, сломав на чем-то или, что тоже нередко, «купив» – скажем, переформулировав статью УК на более легкую. Бывает, и нередко, что такие, по блатным понятиям, «суки» занимают в криминальной иерархии довольно высокие места. Вплоть до самых высоких. Информация, которую «сливают» своему хозяину-оперативнику такие «тихушники», или «внедренки», порой бывает просто бесценна. Поэтому их берегут, ибо если в блатной среде станет известно о подобных связях – а порой и подозрения хватает, – то жизнь «внедренки» будет очень недолгой, а смерть – очень мучительной.

      Существует неписаный, но строжайшим образом выполняющийся закон – ни методами подобной вербовки, ни способами связи, ни, наконец, информацией о конкретной личности «тихушника» оперативник не делится ни с единым человеком. Включая коллег, лучших друзей и начальников любого ранга.

      Само собой, были такие «внедренки» и у Гурова, и у Крячко. Оказывается, имелись они и у Петра Николаевича Орлова, точнее, оставались с тех еще времен, когда генерал сам, лично, занимался оперативной работой. И вот один из них связался с Орловым по собственной инициативе – видимо, была у них на этот счет договоренност, – поскольку посчитал орловский «тихушник» дошедшие до него новости и слухи исключительно важными. А они как раз и касались той самой церковной кражи. И была эта информация такой поганой, что Орлов, поразмыслив малость, решил забирать дело в свои руки – в ведение главного управления.

      – Видишь ли, Лев. – В голосе генерала слышалась неподдельная грусть. – Информация, конечно, оперативная и непроверенная, этакое блатное агентство ОБС – это, если не знаешь, одна баба сказала, оно есть шанс, что хоть процентов пятьдесят в этом трепе – правда. А в этом случае мы можем оказаться по уши в… известной субстанции. Такой вселенский хай поднимется, что мало никому не покажется. Но самое смешное, что если кое-какая дрянь начнет-таки сбываться, то дело это все едино, к песьей матери, повесят на нас, горемычных. Просто потому, что наш это уровень и наша пахота. Заметь – тогда все следы подостынут, цемент захряснет и долбить его будет не в пример тяжелее. Знаю, что ты хочешь возразить. Что инициатива наказуема. Согласен. Но здесь как раз то самое исключение, которое из любого правила бывает. Ты уж мне поверь и мою интуицию со счетов не сбрасывай!

      Вот уж интуицию – что свою, что генерала – Гуров привык уважать. Весь его профессиональный опыт свидетельствовал: без этой труднообъяснимой, точно не определяемой способности принимать верные решения и просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед при минимуме сведений, данных, улик сыщик мало чего стоит.

      Оказалось,