Найти чемпиона. Ирина Мясникова

как себя чувствуешь-то? Не тошнит?

      – Не-а. Вот только… – Полина задумалась.

      Она действительно чувствовала себя очень хорошо, однако последние дни у нее не было никакого желания покурить. Более того, курение вызывало у нее отвращение. Но не говорить же об этом бабушке.

      – Что?

      Ну вот. Проболталась, теперь бабушка ни за что не отцепится.

      – Да так, буль, ничего.

      – Ну-ну! Небось курить совсем не хочется?

      Полина аж рот разинула. Ну и умная же у нее бабушка, как только догадалась.

      – Дура ты, Полина, думаешь, я не знаю, что ты втихаря в форточку куришь. Я и сама в твоем возрасте курила. Тоже дура была. Уж очень мне папиросы с мундштуком нравились. Красиво. Мне очень шло, между прочим. – Бабушка при этих словах кокетливо поправила прическу.

      Полина представила бабушку с длинным мундштуком. Картина получилась просто восхитительная, почему-то черно-белая, какая-то киношная.

      – А потом, когда забеременела в первый раз, все, как отрезало. Как только этот мундштук видела, так сразу нехорошо мне становилось. И вино пить не смогла. Тот же эффект. Так что ты, Полина, беременна. Факт.

      – Буль, а чего ты потом курить опять не начала?

      – Так дурой быть перестала. Ты же знаешь, что я в семье у нас самая умная. Вот помру, тогда уже ты будешь. На мать твою надежда совсем плохая. Поэтому перестань быть дурой и ступай к врачу. Она женщина толковая и все тебе грамотно объяснит и про аборт, и про наркоз, и про последствия.

      Чтобы сходить в роддом к врачу, которая принимала только в дневные часы, Полине, к неудовольствию Петровича, пришлось взять день за свой счет. Докторша была дамой в возрасте и Полине очень понравилась. Она подтвердила бабушкин диагноз о беременности, рассказала, где и за какие деньги можно безболезненно от ребенка избавиться, а потом в красках расписала Полине последствия первого аборта. И Полина тут же решила, что будет рожать ребеночка, тем более что за это время уже как-то привыкла к присутствию его у себя в животе. Ребеночек-то ничем не виноват. Это Полина полная дура, почему ребеночек через ее дурость должен жизни лишаться? Интересно, что Скворцов скажет?

      Такие вот мысли теснились у Полины в голове по дороге домой. Она вышла из метро на Петроградской, и тут же подошел нужный автобус. Повезло. Автобус был полупустой, и Полина заняла свое любимое место у заднего окна. Ей нравилось стоять здесь, смотреть из этого огромного окошка на людей и на машины. Автобус вывернул на Кировский проспект и не спеша потащился в сторону дома. Кировский уже переименовали в Каменноостровский, но Полина еще не привыкла к этому названию. Вон, бабушка всю жизнь к советским названиям привыкала и не особо-то и привыкла. А Полина ведь родилась в городе Ленинграде и жила всю жизнь на площади Мира, что на Кировском проспекте Петроградской стороны. Сейчас, никуда не уезжая, можно сказать, живет в другом городе и площадь Мира теперь Австрийская.

      Из окна автобуса Полина разглядывала знакомые с детства дома и переживала за то, что они