Волчья яма. Василь Быков

тихо куриться над берегом. Солдат побрел следом, чувствуя и свое право на часть их общего улова.

      – Спичек нету? – спросил на ходу рыбак.

      – Нет.

      – Это хуже. У меня тоже кончились. Так что – дуй за дровами.

      Рыбак принялся разгребать угли в костерке, а солдат взобрался на невысокий обрыв и пошел в бор. Поблизости сушняка оказалось мало, пришлось пройти дальше, в молодой сосняк. Похоже, он был доволен неожиданной встречей, которая поможет ему утолить многодневный голод.

      Спустя полчаса солдат приволок тяжелую охапку сушняка, бросил возле костра. Старательно перемешивая угли, рыбак пек рыб. Оба сосредоточенно молчали, напряженно дожидаясь вожделенного ужина. Однако ужин задержался, углей было маловато, и рыбак подложил в костер сушняка.

      – Давно тут? – спросил он, когда костер стал разгораться.

      – Второй месяц, – ответил солдат, и рыбак внимательно посмотрел на парня.

      – Не скрутило тебя?

      – Пока вроде нет.

      – Тогда и не скрутит, – обнадежил рыбак. – Если за месяц не одолела, то и не одолеет. Она не каждого берет.

      – Кто знает, – тихо сказал солдат.

      – Я знаю. Я здесь три месяца околачиваюсь, и ни черта. Закаленный организм.

      – Как же вы его закалили?

      – Просто: водку пил. Так что меня никакая холера не возьмет. Ты тоже, парень, не трусь, держи хвост пистолетом.

      Солдат не возражал, хотя и не спешил соглашаться, только удивился самонадеянности человека. Сам он выпил водки не много, поэтому не чувствовал себя хоть сколько-нибудь закаленным.

      Они сидели так, больше молча, возле припекавшего костерка, который то вспыхивал шустрыми языками пламени, то начинал дымить, безбожно окуривая их лица. Солдат с непривычки отворачивался, рыбак же, почти не реагируя на дым, тщательно загребал в угли восемь рыбин.

      – Эта уже скоро готова. Положим ее сюда, а эту – поближе к огню. Вот так...

      Наконец он выгреб одну и, обжигая пальцы, торопливо отер с нее пепел.

      – Ну во! Правда, сыровата, холера. Но есть можно...

      Выхватил еще одну, но, не удержав, уронил на траву.

      – Эта твоя. Угощайся.

      Рыбина оказалась слишком горячей, чтобы удержать ее в руках, солдат, не поднимая, очистил на траве налипшую по бокам золу и стал отделять костистые кусочки. В общем, было вкусно, но мало, и рыбак сказал:

      – Бери еще одну. Остальное на завтра.

      «Что ж, и за то спасибо», – подумал солдат, втайне надеясь, однако, на иную дележку. Но рыбак и сам съел только две рыбины и задумчиво помедлил, что-то решая.

      – Ладно, еще по одной. Остальное – утром.

      Съели еще по одной, но все равно не наелись. В золе остались три последние, и рыбак принял неизбежное решение:

      – А, черт с ними! Что оставлять! Еще до утра не доживешь – радиация!

      Именно этого и дожидался солдат. Правда, упоминание о радиации укололо – значит, не так уж застрахован от нее и рыбак. А тот по-хозяйски сгреб в кучу угли, побросал в костер недогоревшие концы сушняка.

      – Ты заночуешь