Серебряная ива. Анна Ахматова

Ахматову… Когда Маяковский с утра до ночи – за едой, на ходу на улице, во время игры в карты – твердил:

      И кто-то, во мраке дерев незримый,

      Зашуршал опавшей листвой

      И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,

      Что сделал любимый твой!» —

      мы знали, что он страдает и ревнует.

      Можно было поклясться, что его обидели, если он декламировал:

      Сколько просьб у любимой всегда!

      У разлюбленной просьб не бывает.

      Он, конечно, бывал влюблен, когда говорил умоляющим голосом:

      Но, поднявши руку сухую,

      Он слегка потрогал цветы:

      «Расскажи, как тебя целуют,

      Расскажи, как целуешь ты».

      Когда он жил один и к нему заходили гости, он встречал их словами:

      Я пришла к поэту в гости.

      Ровно полдень. Воскресенье.

      Он читал Ахматову постоянно, каждый день.

      Из воспоминаний Лили Брик

      Сюда ко мне поближе сядь,

      Гляди веселыми глазами:

      Вот эта синяя тетрадь —

      С моими детскими стихами.

* * *

      В первый раз я стала писать свою биографию, когда мне было 11 лет, в разлинованной красным маминой книжке, для записывания хозяйственных расходов (1900 г.). Когда я показала свои записи старшим, они сказали, что я помню себя чуть ли не двухлетним ребенком…

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»* * *

      Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). …В один год с Чарли Чаплином, «Крейцеровой сонатой» Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом. В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии – 1889. В ночь моего рождения справлялась и справляется древняя Иванова ночь – 23 июня (Midsummer Night). Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой.

      …Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север – в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет.

      Мои первые воспоминания – царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал…

      …Запахи Павловского Вокзала. Обречена помнить их всю жизнь, как слепоглухонемая. Первый – дым от допотопного паровозика, который меня привез… парк, salon de musique (который называли «соленый мужик»), второй – натертый паркет, потом что-что пахнуло из парикмахерской, третий – земляника в вокзальном магазине (павловская!), четвертый – резеда и розы (прохлада в духоте) свежих мокрых бутоньерок, которые продаются в цветочном киоске (налево), потом сигары и жирная пища из ресторана.

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»

      Брак родителей Анны Ахматовой Инны Эразмовны Стоговой и Андрея Антоновича Горенко не был счастливым. Андрей Антонович, красавец и бонвиан, жил в свое удовольствие, не считая, тратил женины, полученные в приданое деньги, не обделял вниманием ни одной хорошенькой молодой женщины. Инна Эразмовна, мучаясь равнодушием мужа и к ней, и к детям, жила как во сне. А дети один за другим заболевали туберкулезом. От злой чахотки угасла рано вышедшая замуж Инна (1883–1905). Ирина, по-домашнему Рика, умерла ребенком в 1896 году. Затем заболели и старший, Андрей, и Анна, и Ия. Анна выздоровела (Ахматова считала, с туберкулезом ей помогла справиться увеличенная щитовидная железа), а Ия умерла на руках у матери, в Севастополе. Инна Эразмовна обезумела, сраженная горем и крайней степенью нищеты, ей не в чем было похоронить дочь, не было даже рубашки! В 1922-м она перебралась из Севастополя к своей старшей сестре Анне Вакар, под Киев; имение Вакаров было конфисковано, но крестьяне пожалели бедных господ и разрешили им жить в бывшей сторожке лесника. В 1926-м младший сын Виктор, в то время он жил на Дальнем Востоке, вызвал мать к себе…

      Анна Андреевна, хотя в семье ее считали отцовой дочкой (за высокий рост, осанку, не женский четкий ум), многое унаследовала и от матери: светлые глаза при темных, очень густых волосах и ресницах, непрактичность, а главное, доброту. Корней Иванович Чуковский вспоминает, как однажды в Ташкенте кто-то принес Ахматовой в подарок несколько кусков драгоценного сахару:

      «Горячо поблагодарила дарителя, но через минуту, когда он ушел и в комнату вбежала пятилетняя дочь одного из соседей, отдала ей весь подарок.

      – С ума я сошла, – пояснила она, – чтобы теперь (то есть во время войны. – К.Ч.) самой есть сахар…

      Не об этой ли необычайной своей доброте проговорилась Анна Ахматова в нескольких строках «Предыстории», где она вспоминает свою покойную мать:

      И женщина с прозрачными глазами

      . . . .

      . . . .

      С редчайшим именем и белой ручкой,

      И добротой, которую в наследство

      Я от нее как будто получила,

      Ненужный дар моей жестокой жизни.